Ванюша нырнул с камнем в руках и долго не показывался на поверхности. Наконец он вынырнул на мелком месте. Лицо мальчика было испуганным, бледным. Отдышавшись, он заявил:
— Больше не полезу.
— Что ты, дурашка? Судорога, может быть, схватила?
— Не-е… Там на дне зверь какой-то связанный лежит.
— Выдумываешь!
— Честное пионерское, дедушка. Шерсть я нащупал. Медведь вроде.
— Какой медведь! — усмехнулся старик. — Не было еще на моей памяти такого случая, чтобы связанного медведя в ручье топили. Бери жердь, цепляй, мы его вытащим и посмотрим, что за зверь такой.
Мальчик выбрался на берег. Он не обнаруживал желания еще раз лезть в бурлящую воду. Мокрое тело его посинело, взялось гусиными пупырышками. Поглядывая на озерцо, он зябко поеживался.
— Эх, ты! — Макар Силантьевич с укоризной посмотрел на внука. — Охотником хочешь быть, тигроловом. Ну, хоть и зверь там лежит… Так ведь он мертвый! Забоялся. И против мертвого зверя кишка тонка.
— Не забоялся я, — стуча зубами, ответил мальчик. — Дюже противно его руками хватать.
— Тогда мне черед…
Увидев, что дедушка начинает раздеваться, Ванюша поспешно остановил его.
— Полезу!
— Вот это другой разговор. Бери камень побольше. Жердь подмышку. Цепляй сучком, как багром.
Мальчик снова скрылся в белом кипении озерца. Старик удерживал жердь за тонкий вздрагивающий конец. Ванюша вынырнул.
— Зацепил, — сказал он, брезгливо сплевывая набегавшую на губы воду. — Может, не медведь, так волк, там. Это — точно!
Макар Силантьевич потянул жердь. Мальчик подбежал к нему и начал помогать. Из воды у берега показалось что-то темное, поросшее густой шерстью и обвязанное тонкими веревками.
— Хватай за веревку, — скомандовал старик и, отбросив жердь, помог внуку вытащить тяжелый мокрый ком на берег.
Охотничьим ножом Макар Силантьевич перерезал веревки, развернул узел. На гальке лежали мокрые унты, сшитые из собачьих шкур, вывернутый мехом наизнанку комбинезон, шелковое полотнище парашюта. Все это было обмотано вокруг камня и хорошо обвязано тонкими стропилами парашюта.
— Да-а, — тихо произнес старый охотник, пристально и неприязненно рассматривая лежавшие у его ног вещи, — неспроста сделано. Ты, Ванек, за малым не угадал: не медведь и не волк это, а волчья шкура. Видно, чужой, злой человек пожаловал к нам в тайгу. Ишь ты, ловок, негодяй! Шкуру он свою бросил, думал — концы в воду. Сам ушел.
Мальчик понял, о чем говорит дедушка. Он встрепенулся, заблестел глазами.
— Деда, мы догоним его. У нас ружья!
— Надо догнать… — сказал старик. — Обмозгуем и пойдем по следу. Ты пока давай готовь костер. Нужно подкрепиться. Дорога у нас будет длинная и трудная. Нельзя его упустить, никак нельзя…