Голос в трубке зарокотал тревожно и напористо.
У Немирова озорно подпрыгнула бровь, он даже подмигнул трубке.
— Я ведь не говорю, что мы не сделаем, Михаил Захарович. Машиностроители действительно никогда не плелись в хвосте и, надо думать, не будут плестись. Но тем более хотелось бы избежать официального вызова. То, что можно, мы сделаем и так. Но для этого нам надо очень реально помочь, Михаил Захарович, в первую очередь станками. Без этого даже говорить не о чем, Михаил Захарович.
Бас снова заговорил — строго и решительно.
Секретарша заглянула в кабинет и отступила, увидав, что разговор продолжается. Она слышала, как директор вздохнул, прикрыв трубку ладонью, и затем бодро сказал:
— Хорошо. Само собою разумеется. Но я вас очень прошу, Михаил Захарович... До свиданья.
Переждав несколько минут, не вызовет ли ее директор, секретарша покачала головой и шепнула:
— Идите.
Григорий Петрович сидел на ручке массивного кресла в позе юнца, из озорства забравшегося в чужой кабинет. В руке его дымилась папироса. Движением школьника, застигнутого врасплох, директор смял и бросил папиросу.
— Приехали? — вставая, воскликнул он. — Очень хорошо, давно пора.
Он без стеснения разглядывал Любимова, стараясь понять, в каком настроении тот прибыл из Москвы. Первое впечатление было такое, что начальник цеха весь подобрался, готовясь к отпору. Немиров уселся в кресло как полагается и сказал:
— Докладывайте.
Сходство с юнцом исчезло. Губы директора сжались, обозначив две властные и жестковатые складки.
Любимов докладывал коротко, так как директор не терпел многословия. Начав говорить, он оживился. Главной целью командировки было обсуждение в министерстве основ реконструкции турбинного производства. Основы эти были разработаны Любимовым вместе с технологом Гаршиным и изложены в докладной записке, поданной министру. Записка была обсуждена и одобрена, министр обещал провести на следующий год соответствующие ассигнования. Это был успех, и Любимову хотелось, чтобы его успех был оценен должным образом, независимо от того, какие новые заботы навалились на них сегодня.
Немиров слушал и удовлетворенно кивал головой, но, дослушав до конца, тотчас спросил:
— А станки?
Со станками дело обстояло хуже. Новые станки были необходимы — этого никто в министерстве не отрицал, — но получить их Любимову не удалось. И хотя Любимов не был виноват в этом, докладывать о неудаче было неприятно.
— Еще что? — ничем не выразив своего недовольства, спросил Григорий Петрович.
— У меня все.
Любимов прекрасно понимал, о чем спрашивает директор. Новость стала известна ему в день отъезда, и он успел обсудить ее со многими работниками министерства, хотя к министру не попал, да и не просился во второй раз на прием, чтобы не брать на себя лишней ответственности. Теперь он хотел выслушать известие из уст директора, и в том освещении, в каком оно воспринято директором, чтобы не тратить зря силы и время, если их точки зрения совпадут, и подобрать возражения, если точки зрения разойдутся, — сдаваться он не собирался.