Бедный, как же ему тяжело!
Но она всё ему объяснит, он поймёт, он же добрый, умный…
– Что известно, Миша? – тихо спросила она.
– Всё! – яростно заорал он. – Всё известно! Как ты с немцем путалась! Жировала тут с ним, сука, пока мы на фронте кровь проливали!
Глаза у Веры моментально повлажнели. Она подспудно ждала этого разговора, но представляла его себе совсем иначе.
Что она может ему объяснить? Что противопоставить этой горькой ненависти? Он никогда не поймёт и никогда не простит!
Она вдруг вспомнила старого хирурга Фридмана, печально смотрящего на неё своими мудрыми еврейскими глазами.
Вы хорошо подумали, спрашивал он её тогда. Да, уверенно отвечала она, я обо всём подумала, мне он нужен любой, без рук, без ног, лишь бы живой, лишь бы был рядом.
И вот он рядом, живой, и что теперь?! Вера молча поставила лукошко на стол, и, не глядя больше на разъярённого мужа, пошла к выходу.
Уже переступив через порог, она всё же обернулась.
– Ты ничего не знаешь, Миш! – с трудом выговорила она.
– И знать не хочу! – тут же бешено заорал он в закрывающуюся дверь. – Шлюха! Блядь! Сучка немецкая!..
Вера, съёжившись, стараясь не видеть ничьих любопытных глаз, быстро прошла мимо группы стоящих рядом с конторкой механизаторов. Некоторое время ещё пыталась соблюдать достоинство, шла, сдерживая шаг, спиной чувствовала насмешливые взгляды. Но потом, не выдержав, припустила изо всех сил, стремясь как можно дальше убежать от этих буравящих взглядов и преследующих её криков мужа.
Март сорок шестого выдался на редкость тёплым, всюду пахло ранней весной, казалось, сам воздух был заряжен упругой молодой энергией. Юная библиотекарша Лариса без конца с тоской поглядывала в окно, уныло топталась на месте, переступала стройными ножками, как застоявшаяся в конюшне лошадь.
Надя, в конце концов, сжалилась, отпустила её, и Лариса, с благодарностью улыбнувшись, моментально умчалась.
Надя усмехнулась ей вслед. Когда-то и её также неудержимо тянуло на улицу в весенние дни.
Как давно это было!..
Читальный зал, выглядевший уже вполне прилично – новые столы, стулья, аккуратно расставленные книги на стендах, – был почти пуст. Только за одним из столов сидел Алёша, что-то старательно писал.
Надя оформляла членский билет новому читателю – симпатичному парню лет двадцати по имени Кирилл. Сам же Кирилл тем временем, полагая, что она этого не замечает, не отрывал от неё восхищённых глаз. Надя чувствовала этот пристальный взгляд, однако виду не подавала.
Смешно, что она пользуется успехом у совсем ещё молодых парней. То неизвестно куда пропавший «братик» Роман, о котором она изредка вспоминала, теперь вот этот высокий широкоплечий юноша. Так можно и совсем до школьников докатиться.