Опытный образец гребного винта, наконец изготовили. Продукция была принята представителями заказчика и отправлена далеко на север для испытаний. Если испытания пройдут успешно, то Александр получит огромный оборонный заказ. Ему самому хотелось присутствовать на испытаниях. Он обратился к институту с этим предложением, но институт молчал. Александр отправился туда сам. Дмитрий мог помочь ему в этом.
Вечером Дмитрий встретил друга на вокзале.
– Саня, ты, что в командировку или по личным делам?
– В ваш институт. Хочу, чтобы меня включили в список лиц, участвующих в испытаниях. Ты можешь мне в этом помочь?
– Думаю, что могу. Надо с главным конструктором поговорить. Он точно поможет. А ты знаешь, что у нас теперь Феликс работает?
– Его-то, каким образом в вашу контору занесло?
– Вероятно таким же, как и тебя. Я сам заинтересован, чтобы ты на испытаниях был.
– А твоя-то заинтересованность в чём?
– Ты знаешь, на каком корабле будут проходить испытания?
– Конечно, нет.
– На этом корабле служит Андрей. Если тебя, как представителя завода включат в списки, то вся наша четвёрка соберётся вместе.
– Это было бы здорово. Кстати, помнишь, мы хотели встретиться через десять лет? Сама судьба сводит нас, и именно через десять лет.
– Ты надолго к нам?
– Я директор, могу задержаться на сколько надо.
– Это хорошо. У нас с тобой ещё одно дело намечается. Послезавтра у Феликса свадьба.
– Значит, я прямо с корабля на бал? Расскажи, хоть, кто она?
– Не поверишь! Феликс сначала хотел посадить её, а всё вышло так, что теперь они женятся.
– Пути Господни неисповедимы, – задумчиво произнёс Александр.
На следующий день друзья отправились к Главному. Особенно долго ничего доказывать не пришлось. Как только тот узнал, что четверо друзей работают над одной разработкой, он сразу согласился.
– Я не в состоянии перечить самой судьбе. Можете считать, что вы уже на испытаниях, – сказал он Александру.
* * *
Дворец бракосочетаний роскошью и торжественностью уступал, разве только зимнему дворцу. Мраморные лестницы, двери, расписанные золотом, ковры, картины и лепные потолки вводили новобрачных в какое-то странное состояние. Они, как будто, находились вне этого дворца. Всё происходило помимо них. Беготня родственников, свидетелей и гостей не имело к ним никакого отношения. Молодые не могли сосредоточить свои мысли на чём-то одном. Свадебная суета даже раздражала их. И только когда золотые двери зала открывались, и чей-то голос называл их фамилии, они, не приходя в себя, ведомые неведомой силой, вступали на ковёр и окончательно теряли голову. Руки сами ставили подпись в документе, пальцы надевали кольца, ноги несли их по ковру и возвращали на своё место в центре зала. И только после слов: «… объявляю вас мужем и женой» новобрачные приходили в себя, и начинали воспринимать окружающую действительность.