Я взяла его за руку, собираясь увлечь в постель, но он не поддался и указал на кувшин и два бокала, оставленные на ночном столике. Под одним из них лежала записка — как ни странно, это было поздравление от графа Джироламо. К нашей радости, в кувшине оказалось отличное римское вино.
— Это знак, — весело сказал Лука, наполнил бокал и протянул мне, сидящей на неровном, скверно пахнущем матрасе.
Я покачала головой, улыбнулась и спросила:
— Какой еще знак?
— Я должен сначала тебя напоить. Ведь ты же девственница. Надо сделать так, чтобы ты не почувствовала боли.
Я засмеялась, привалилась к жесткому деревянному изголовью кровати и заявила:
— С этим ты уже опоздал. Я и так пьяна.
— Значит, надо сделать тебя еще пьянее.
Он присел на кровать рядом со мной, мы подняли бокалы, но не успели осушить их. Когда Лука наклонился надо мной и поцеловал, я поставила на пол свой бокал и ответила мужу тем же. Начав, я уже не могла остановиться.
Скоро Лука опустился на меня всем телом и шепотом спросил:
— Ты готова?
Я была готова.
Я слышала много рассказов о потере невинности, сама же могу заявить следующее: я почти не ощутила боли, а скоро и вовсе забыла о ней, растворяясь в неземном наслаждении.
Точно так же, как это было в потайном кабинете в Риме, Лука зажимал мне рот ладонью в безуспешной попытке заглушить мои крики.
Первые недели замужества я проводила ночи с Лукой и возвращалась в спальню госпожи только под утро. Каждый вечер я засыпала, вдыхая вселяющий успокоение запах чернил, пергамента и мужского тела. Лука зажигал лампу, ставил ее на конторку на колесах, накрывал своей шляпой, чтобы свет не резал мне глаза, и садился за работу, как это делал мой брат. Я никогда не спрашивала, что он пишет, а муж не рассказывал мне об этом.
Как-то раз я проснулась и увидела, что лампа уже погашена. Лука открыл ставни и стоял под маленьким окном в полоске лунного света, игравшего на волосах. Я смотрела слипающимися глазами, как он вытянул руку и нарисовал в воздухе пятиконечную звезду на фоне южной стены. Я лежала неподвижно, едва дыша, а он замыкал круг, двигаясь от стены к стене с большой осторожностью, чтобы не натолкнуться на мебель и не разбудить меня.
Наблюдая за ним, я чувствовала, как меня переполняют любовь, стыд и ужас. Любовь, потому что я знала, что Лука видел ангела. Значит, сердце моего мужа так же чисто и благородно, как и брата. Стыд — потому что мне было известно, как Маттео желал моей встречи с ангелом, но я не смогла, а ужас…
Да, я боялась того, о чем ангел может попросить Луку, и еще больше — того, с чем он однажды придет ко мне.