Кабальное рабство оставило в душе Эсквемелина немало шрамов, потому что автор «Истории» вновь и вновь возвращается к теме жестокого обращения с закабаленными людьми. По его словам, белых людей, заключивших кабальный контракт, продают и покупают, бьют кнутом и изнуряют работой куда больше, чем любого африканского негра-раба, и это при том, что обращение с рабами в Вест-Индии считалось самым жестоким во всем Западном полушарии. Причина столь жестокого обращения с кабальными слугами, объяснял Эсквемелин, в том, что такой раб продает себя всего на три года (на некоторых английских островах — на семь лет) и потому является сравнительно краткосрочным вложением по сравнению с негром, который останется в рабстве до конца жизни. При таких условиях у владельца нет оснований стремиться продлить срок жизни временного раба и он пытается выжать из него максимум пользы за минимум времени. В результате кабальный работник умирает с голоду и остается без помощи в случаях, когда раб был бы накормлен и одет. Такая жестокость, сообщал Эсквемелин, часто губит не обладающих крепким здоровьем образованных белых людей, попавших в трудные обстоятельства в Европе и поверивших в сказку о Золотых Антилах. Они по глупости продают себя агенту-вербовщику колониальных компаний, после чего их доставляют в Вест-Индию и обращаются с ними так жестоко, что многие впадают в шоковое состояние, или «кому», как выражался Эсквемелин, и в конце концов их приволакивают с полевых работ мертвыми.
Антисоциальные по природе, охотники-буканьеры вели себя так, что не могли рассчитывать на добрые чувства со стороны более цивилизованных соседей. Охотясь в лесах, буканьеры жили как дикари. Увешанные топорами, штыками, ножами для свежевания, пороховыми рогами, патронташами и прочими принадлежностями своего ремесла, они одевались в пропитанную кровью холстину или звериные шкуры, которые не чинили и не чистили. В результате от них чудовищно воняло. Вместо обуви многие носили грубые сапоги, сделанные из шкуры с передних ног кабана, наспех подшитой и собранной ремешком на щиколотках. Такая обувь, хотя дешевая и очень прочная, была грязной и зловонной, и ее нельзя было снять иначе, как разрезав ножом. Не более приятными были и манеры буканьеров. Первый хозяин Эсквемелина, например, перенял некоторые буканьерские привычки. Появляясь в городе, он покупал бочонок пива или вина и приказывал вынести его на улицу. Там он становился возле бочонка на страже с пистолетом и требовал, чтобы каждый прохожий выпил под страхом быть застреленным. Когда это простодушное развлечение немного приедалось, он принимался пьяно зачерпывать из бочонка ладонями и обливать одежду прохожих. В конечном счете, с очевидным злорадством отмечал Эсквемелин, буйное поведение этого скота ввергло его в такие долги, что, по иронии судьбы, ему пришлось продать в кабальное рабство самого себя.