Целую неделю путники, включая и догнавшего их Гопсона, восстанавливали силы в индейской деревне. На сей раз к ним отнеслись очень гостеприимно, щедро и дружелюбно — накормили и приютили. Причина такой перемены заключалась в том, что пропавшие проводники куна наконец вернулись домой и радостно похвалялись коллекцией бусин, зеркал, ножей и ножниц, которые отряд буканьеров сумел купить на корабле французских корсаров, стоявшем у берега в том самом месте, куда вышли буканьеры. Весть о столь щедрых дарах, не считая премии в полдоллара с каждого члена отряда, распространилась по кланам, и те вели себя как дети, заполучившие нового и сверхщедрого дядюшку. Если прежде они хмурились и гримасничали, то теперь толпились вокруг Уофера и его друзей, охотно предлагая им помощь и проводников к берегу. От них англичане узнали, что плоты, затонув, в сущности, оказали им большую услугу, потому что буканьеры все еще оставались на тихоокеанской стороне водораздела, и, сумей они сплавиться по реке, как намеревались, неминуемо попали бы в руки испанцев, которые бросили бы их в тюрьму или казнили как пиратов. Теперь же куна с радостью выделили четверых сильных молодых воинов, чтобы проводить Уофера со спутниками через Центральные Кордильеры в правильном направлении. Англичан почтительно усадили в большое долбленное каноэ и быстро повели его на веслах вверх по течению. «Наше положение, — с заметным удовлетворением отмечал Уофер, — сильно улучшилось». Они с товарищами удобно расположились в каноэ, а индейцы быстро доставили их к деревне Ласенты, располагавшейся на полпути через перешеек.
В деревне Ласенты возникла непредвиденная заминка. Верховный вождь не утратил интереса к пяти странникам и, раз уж они попали к нему в деревню, решил присмотреться к ним поближе, чтобы понять, что это за люди. Он откровенно заявил, что из-за летних дождей пробраться по северным склонам невозможно, и настоял, чтобы пятерка буканьеров осталась у него, пока не исправится погода. Именно эта вынужденная задержка среди почти неизвестного в то время племени и обеспечила Лайонела Уофера обилием подробностей, которые он позднее изложил в своем отчете о необыкновенной жизни и обычаях диких индейцев Панамского перешейка.
Глава 14. Жизнь среди куна
В самом начале пребывания Уофера среди куна произошел драматический эпизод, словно сошедший со страниц приключенческого романа для школьников. Вскоре после прибытия англичан в деревню Ласенты заболела любимая жена вождя, и местные медики пытались ее исцелить. Пациентку раздели донага и усадили на камень в реке. Затем ее принялись обстреливать из особых маленьких луков миниатюрными стрелками. Местные доктора со всей возможной скоростью посылали эти стрелки в ее тело. Тетива была специально ослаблена так, что стрелы проникали в кожу не более чем на дюйм, «и если случайно они попадали в „воздушный сосуд“ (артерию) и проливалось немного крови, они (знахари) принимались прыгать и скакать со множеством смешных ужимок, радуясь и торжествуя». Лечение явно было весьма болезненным для бедной женщины, и Уофер, присмотревшись к ней, решил, что сумеет добиться большего и более безболезненного эффекта с помощью своего ланцета, который пронес сквозь все приключения в кармане, завернутым в промасленную кожу. Предложив вождю свои услуги, судовой врач был несколько обескуражен энтузиазмом Ласенты, желавшего увидеть искусство белого человека, и его настойчивым требованием, чтобы операция была произведена немедленно. Итак, Уофер наложил на руку женщины лангету из полоски коры и храбро проколол вену ланцетом. К несчастью, кровь хлынула такой струей, что его медицинская карьера едва на этом не закончилась: Ласента сильно рассердился и поклялся предать хирурга смерти, если женщина не поправится. Уофер, не смутившись, выпустил целых двенадцать унций крови, перевязал руку и отважно объявил, что женщине станет лучше на следующий день. К его большому облегчению, предсказание в точности исполнилось, что, конечно, создало ему неплохую репутацию. Сам вождь, придя к нему, принародно поклонился и поцеловал в благодарность руку. Восторженные жители пожелали доставить Уофера на носилках в соседнюю деревню, где ему позволили заниматься кровопусканием, сколько он того пожелает или сколько сочтут нужным пациенты. Завоеванный престиж и постоянные медицинские обходы открыли Уоферу доступ к самым строго охраняемым тайнам куна.