— Никого.
— Будет лучше, если вы сознаетесь прежде, чем вас уведут отсюда.
— Я уже сказал: никого.
— Кто вам дал задание приехать сюда?
— У меня не было никаких заданий.
— К какой политической организации вы примкнули за границей?
— Ни к какой.
— На какие же средства вы жили?
— На деньги, которые зарабатывал. Вы же видите, что у меня австрийский паспорт.
— С какой группой вы должны были связаться?
— Если б я хотел связаться, я бы вел себя иначе. Я знал, что делаю, когда шел к своей жене.
Чиновник задал ему еще ряд вопросов, потом посмотрел паспорт Штайнера и письмо от жены, которое нашли при обыске. Перечитав письмо, он перевел взгляд обратно на Штайнера.
— Сегодня после обеда вас увезут, — наконец сказал он.
— У меня к вам просьба, — сказал Штайнер. — Небольшая просьба, но для меня это имеет громадное значение. Моя жена еще жива. Врач сказал, что она проживет один-два дня. Она знает, что я должен завтра прийти, и если я не приду, она поймет, что я уже здесь, Я не жду к себе ни сострадания, ни снисхождения, я просто хочу, чтобы моя жена умерла спокойно. Поэтому я прошу вас задержать меня на день-два и разрешить мне увидеться с женой.
— Ничего не выйдет. Я не могу предоставлять вам возможность для побега.
— Куда я смогу убежать? Комната находится на шестом этаже и не имеет другого выхода. Если меня кто-нибудь отвезет и встанет у двери, я не смогу ничего предпринять. Повторяю: я прошу не ради себя, а ради умирающей женщины.
— Не могу, — повторил чиновник. — Я просто не располагаю такими полномочиями.
— Располагаете… Ведь вы можете вызвать меня на повторный допрос. И вы можете разрешить мне повидаться с женой. Основанием для этого мог бы служить мой разговор с женой, из которого вы надеетесь получить какую-то важную информацию. Это было бы основанием и для того, чтобы караул остался перед дверью. А вы сделаете так, чтобы в палате осталась сестра, которая сможет услышать все, о чем мы будем говорить, ведь сестра — надежный человек.
— Но это же чепуха! Вашей жене нечего вам сказать, да и вам тоже.
— Разумеется! Она ведь ни о чем не знает. Но зато она сможет спокойно умереть.
Чиновник задумался и принялся листать дело.
— Мы вас допрашивали раньше о группе номер семь. Вы не назвали ни одного имени. А за это время мы взяли Мюллера, Безе и Вельдорфа. Вы не хотите назвать остальных?
Штайнер ничего не ответил.
— Вы назовете нам имена остальных, если я вам дам возможность в течение двух дней навещать вашу жену?
— Да, — ответил Штайнер после минутного раздумья.
— В таком случае, говорите!
Штайнер молчал.