— Разве венской полиции разрешается бить людей во время ареста? — спросил человек в рубашке.
Офицер взглянул на него.
— Как вас зовут?
— Штайнер. Йозеф Штайнер.
— У него нет паспорта, и он угрожал нам, — объяснил полицейский с револьвером.
— Ей разрешено больше, чем вы думаете, — сказал офицер отрывисто. — Вниз! Быстро!
Оба оделись. Полицейский вытащил наручники.
— Идите сюда, дорогие! Вот, так вы выглядите гораздо лучше! Сделаны, словно по мерке!
Керн почувствовал холодную сталь на запястьях. Такое случилось с ним первый раз в жизни. Стальные обручи не мешали ходьбе, но ему казалось, что у него закованы не только руки.
На улице уже брезжил рассвет. Перед домом стояли две полицейские машины. Штайнер скривил лицо.
— Похороны первого класса. Богато, правда, мальчик?
Керн не ответил. Он спрятал наручники под курткой, насколько это было возможно. Перед домом собралось несколько любопытных молочников. В домах напротив окна были распахнуты настежь. Из темных проемов светились лица. Одна женщина хихикнула.
У полицейских фургонов собралось около тридцати арестованных. Большинство из них сели в машины, не проронив ни слова. Среди них находилась и хозяйка отеля, полная женщина со светлыми волосами, лет около пятидесяти. Она единственная возбужденно протестовала. Несколько месяцев тому назад она превратила два пустовавших этажа своего полуразрушенного дома я нечто похожее на пансион. Это ей обошлось очень дешево. И уже вскоре разнесся слух, что там можно переспать, не извещая об этом полицию. У хозяйки было только четыре постоянных жильца: лотошник, камерегерь и две проститутки. Остальные приходили лишь по вечерам, когда становилось темно. Почти все — эмигранты и беженцы из Германии, Польши, Италии.
— Живо, живо! — сказал офицер, обращаясь к хозяйке. — Объяснитесь в полиции. Там у вас будет время.
— Я протестую! — закричала женщина.
— Протестуйте, сколько хотите. А сейчас отправитесь с нами.
Двое полицейских взяли женщину под руки и подняли в машину. Офицер повернулся к Керну и Штайнеру.
— Ну, а теперь этих двоих. За ними наблюдайте особо.
— Мерси, — сказал Штайнер и поднялся в машину. Керн последовал за ним.
Машины отъехали.
— До свидания! — проскрипел из окна женский голос.
— Расстреливайте этих эмигрантов! — прорычал вслед машине какой-то мужчина. — Сэкономите продовольствие!
Полицейские машины ехали сравнительно быстро, так как улицы были почти пусты. Небо за домами отходило назад, оно светлело, становилось прозрачным и необъятным; арестованные стояли в машине мрачные, словно колосья пшеницы под осенним дождем. Несколько полицейских ели бутерброды и пили кофе из плоских оловянных фляжек.