Около девяти часов арестованных стали вызывать одного за другим. Керна провели в комнату, где находились двое полицейских, писарь в штатском, офицер и пожилой обер-комиссар полиции. Обер-комиссар сидел в деревянном кресле и курил сигарету.
— Заполните анкету, — сказал он человеку за столом.
Писарь был тощий прыщавый человек, похожий на селедку.
— Имя? — бросил он неожиданно звучным голосом.
— Людвиг Керн.
— Время и место рождения?
— 30 ноября 1914 года, Дрезден.
— Значит, немецкий подданный?
— Нет. Подданства не имею. Лишен гражданства.
Обер-комиссар поднял голову.
— Это в двадцать один-то год? Что же вы натворили?
— Ничего. Мой отец был лишен гражданства. А так как я был еще несовершеннолетним, то лишили и меня.
— А по какой причине лишили вашего отца?
Керн минуту помолчал. Год эмиграции научил его в разговоре с властями взвешивать каждое слово.
— На него сделали ложный донос и обвинили в политической неблагонадежности, — наконец сказал он.
— Еврей? — спросил писарь.
— По отцу. По матери — нет.
— Так, так…
Обер-комиссар стряхнул сигаретный пепел на пол.
— Почему вы не остались в Германии?
— У нас отобрали паспорта и выслали. Если бы мы остались, нас бы посадили за решетку. Ну, а если уж тюрьма, то лучше сидеть в какой-нибудь другой стране, не в Германии.
Обер-комиссар сухо засмеялся.
— Понятно. Как же вы перешли границу без паспорта?
— На чешской границе достаточно было в то время иметь простую справку о прописке, если речь шла о небольшой группе людей. А она у нас еще была. С ней можно было остаться в Чехословакии в течение трех дней.
— А потом?
— Мы получили разрешение на три месяца. Потом мы должны были уехать.
— Сколько времени вы уже находитесь в Австрии?
— Три месяца.
— Почему вы не отметились в полиции?
— Меня тогда сразу бы выслали.
— Так, так. — Обер-комиссар похлопал ладонью по ручке кресла. — Откуда вам это так хорошо известно?
Керн не сказал, что когда он и его родители в первый раз перешли австрийскую границу, они сразу заявили об этом в полицию. Их вытолкнули через границу в тот же день. Когда они вернулись снова, они уже больше об этом не заявляли.
— А что, разве это не правда? — спросил он.
— Здесь не вы спрашиваете! Здесь вы обязаны только отвечать, — грубо сказал писарь.
— Где сейчас ваши родители? — спросил обер-комиссар.
— Мать — в Венгрии. Она получила там вид на жительство, так как она венгерка. Мой отец был арестован и выслан, когда меня не было в отеле. И я не знаю, где он находится.
— Кто вы по специальности?
— Я был студентом.
— На что вы жили?
— У меня есть немного денег.