Они вовеки не дадут
В простой любви найти приют:
Какая-нибудь Кэт иль Нэн
Для нас, безумцев, — тень и тлен
Пред той, чей горестный удел
Давно истлевший бард воспел.
Но всё познавший узнает,
Что жизнь нам дарит меж забот
Лишь ласку уст и детский смех —
И выше в мире нет утех.
Так как же смеют нас дразнить
Скотом истоптанный тростник
И птицы — жалкий род бродяг,
Игрушки ветра и дождя?
«Несу я с юга весть Байле, —
Сказал старик. — По всей земле
Собрались люди как один
Прощаться с девою Айлин.
У всех, от старца до юнца,
Обидой полнились сердца
На то, что, чужака избрав,
Айлин покинет отчий край,
И больше им уж никогда
Прекрасной девы не видать.
Какой-то старец, придержав
Ее коня, сказал: «Езжай
Домой, найди в родных краях
Себе достойного в мужья.
Живи средь нас». И в тот же миг
Какой-то юноша приник
К ее руке и рек, дрожа:
«Средь нас ищи, о госпожа!»
С напрасною мольбой Айлин
К толпе взывала: ни один
Не сжалился. И, пав с седла,
Она от горя умерла».
О любящее сердце, ты —
Игрушка собственной мечты
И в ослепленье признаешь
Тебя смущающую ложь
За воплощенье худших бед,
Что вечно чудятся тебе…
Байле скончался, как стрелой,
Сраженный в сердце вестью злой.
Носилки из ветвей сплели
Ему друзья и принесли
Байле туда, где каждый год
Меж бронзовых столбов ворот
Пес Улада сидел, в тот день
Всегда оплакивая тень
Злосчастной дочери певца
И тень героя, чьи сердца
Не разлучились до конца;
В тот день изменника удар
Сгубил их в давние года —
И Пес рыдал… Но не нашлось
В угрюмом сердце новых слез:
К тому, что на его порог
Байле под грудой камня лег,
Остался безучастен Пес —
Лишь пару валунов принес.
На счастье наше, мы живем
Среди хлопот единым днем:
Что с глаз долой — из сердца вон.
Но серой птицы клюв кривой
И серый стебель тростника
Всё помнят давние века,
И Дейрдре, и того, кто с ней…
И мы, гуляя с Кэт иль Нэн,
В прибрежном ветре слышим вздох
И укоризну: как ты мог
Так быстро сдаться? Мы идем
За Найси вслед одним путем.
А птицы и седой тростник
Так ясно помнят милый лик,
Как будто видели вчера:
Прекрасна Дейрдре и мудра —
Ах, сердце знает, как мудра!
А тот старик, коварный лгун,
Плащ запахнувши на бегу,
Уже спешил к Айлин; она,
Толпою дев окружена,
Меж бликов света и теней
Вершила путь; и в полусне
Мечтали девы, как ласкать
Их будет чья-нибудь рука
На брачном ложе в нежной мгле.
Арфисты гордо шли вослед,
Как будто музыкой могли
Безумье сердца исцелить,
Как будто трепетом струны
Могли развеять страх и сны
О бедах, ждущих впереди.
Вскричал старик. «Еще один
От зноя, хлада, ветра, волн
Умчался прочь и погребен
Среди равнины Муйртемне
Под сонной грудою камней,
И вечным Огмия письмом