Начертано на керне том:
"Байле из рода Рури". Но
Решили боги уж давно,
Что не взойдут Айлин с Байле
На ложе брака на земле,
Зато изведают любовь,
Сомкнув объятья вновь и вновь
В иных полях, где круглый год
Сбирают пчелы дикий мед, —
И новость эта не нова».
Он смолк — Айлин была мертва.
Увидев то, старик опять
Проворно бросился бежать —
Помчался, на бегу смеясь,
К холму, где некий бог иль князь
Изрек законы в старину
И тем объединил страну;
То место свято чтит народ
И Троном Лейгина зовет.
Всё круче ввысь тропа вела;
Над путником сгущалась мгла;
Но с нежным клекотом к нему
Спустились, рассекая тьму,
Два лебедя, между собой
Цепочкой скованы златой;
Они его узнали: он
Пред ними встал преображен —
Высок, румян и горделив;
И с легким трепетом легли
Его воздушные крыла
На струны арфы, что сплела
Этайн, Мидирова жена,
Любовной жаждой сожжена.
А тех двоих, Айлин с Байле,
Как назову? В подводной мгле
Две рыбы, к плавнику плавник,
Плывут меж лилий водяных;
Две мыши на снопе зерна,
Забытом посреди гумна,
Друг к другу жмутся в темноте;
Две птицы в ясной высоте,
Где тучи разорвал восход;
Нет, — веки ока в час ночной;
Иль два столба одних ворот;
Иль ветви яблони одной,
Тенями переплетены;
В едином звуке две струны
Слились под пальцами певца, —
Познали счастье без конца
Те двое, ибо добрый друг
Увел их в край, где нет разлук,
Где им все тайны — напоказ:
И город башен Гориас,
И Финдриас, и Фалиас,
И даже древний Муриас,
Чьи исполины-короли
Во дни младенчества земли
Сокровищ были лишены,
Утратив в тяготах войны
Котел, меч, камень и копье,
И погрузились в забытье;
И мимо них, и меж руин
Туда спешат Байле с Айлин,
Где страж-гигант навек затих;
И дрожь любви пронзает их.
Нетленный мир пред ними лег:
Они ступили за порог
Земли и обрели покой
Над величавою рекой,
Где отразился только лик
Далеких бледных звезд и блик
Садов волшебных, что полны
Лишь самоцветов наливных
Иль яблок солнца и луны.
Что им до нас? Они пьяны
Вином из сердца тишины;
И в час, когда сгустится ночь,
Скользят в стеклянной лодке прочь
В морскую даль, и, обнявшись,
Глядят в безветренную высь,
На пестрых шкурах возлежа;
И птицы Энгуса кружат,
Крылами белыми, как снег,
Их овевая в полусне
И дуновеньем ветерка
Колебля волосы слегка.
И над могилою Байле
Нашли поэты древних лет
Могучий тис; а где Айлин
Уснула — яблоню нашли,
И вся в цвету была она.
И так как кончилась война,
И мирно вновь жила страна,
И бой у брода отгремел,
И вышло время ратных дел,
То все поэты собрались,
Срубили яблоню и тис
И на дощечках записали
Все саги о любви, что знали.
Пускай о дочери певца
Рыдают птицы без конца,
Пускай шумит о ней тростник, —