Блудов понял, что поддерживать Хмельницкого далее не имеет смысла.
— Ваше величество, почитаю своим долгом показать вам полученную мною записку от Серафима. В ней — интереснейшие данные о Великоивановском кресте.
Николай пробежал глазами записку митрополита. Лица его приняло разгневанное выражение.
— Отчего, граф, это стало известно только нынче? — Он потряс в воздухе листком бумаги.
— Война, ваше величество… Полагаю все-таки, что более повинны в том Синод и московские митрополиты. Августин знал историю исчезновения креста, но внезапная смерть… Следующий за ним епископ Серафим слишком мало занимал московскую кафедру, Филарет тоже не был осведомлен…
— Допускаю, Дмитрий Николаевич, что так оно и было, но документы?..
— Они есть, ваше величество. По моему приказу в архиве Московской духовной консистории найдено все, что касается колокольни Ивана Великого. Серафим прав…
Николай еще раз заглянул в записку.
— Однако, граф, не возьму в толк, откуда Серафим узнал истину ранее тебя? Ты прежде сказывал, что он нимало не догадывался о судьбе креста.
Блудов развел руками:
— Странное дело, ваше величество. Сия новость пришла к нему от одного юродивого из Смоленска. Известно лишь, что этим человеком двигала сильнейшая ненависть к Хмельницкому.
Николай заметно устал.
— А что, граф, много успел израсходовать подполковник на свои изыскания в Семлеве?
— Четыре тысячи, как вы изволили приказать.
— В таком случае будем считать, что мы дешево отделались. Правда о кресте стоит того! А ты, Дмитрий Николаевич, напомни мне при случае о Хмельницком. Вряд ли он на сем успокоится. На Смоленщине и без оного болота хватит мест, где с подобным же успехом можно искать Бонапартову добычу.
В предвечерних сумерках особняк барона Гранье выглядел мрачным и таинственным. Полковник Куперен сидел в своей комнате перед камином и дремал. Последняя поездка в Россию не прошла для него бесследно: жестокая подагра частенько приковывала Куперена к креслу. Что до барона Гранье, то время, казалось, не было властно над ним. Вот и сейчас он буквально влетел в комнату полковника… Как всегда, барон говорил быстро и взволнованно:
— Пьер, вы и представить себе не можете, какую новость я узнал! Она еще не скоро появится в наших газетах. Смоленский губернатор отстранен от должности и помещен в Петропавловскую крепость. Официально — за расхищение казенных средств, но в Смоленске поговаривают о другой причине… Догадываетесь?
— Подобное возможно только в России. — Полковник зябко поежился, хотя в комнате было совсем не холодно.