Так и есть.
Руперт умер. Куин осторожно убрал руку и аккуратно подоткнул под тело простыню.
Люси свернулась рядом с хозяином. Подняв длинную морду, она взглянула на Куина и чуть слышно заскулила, словно моля вернуть его. Куину не хотелось оставлять ее рядом с телом хозяина. Поэтому он поднял Люси, сунул под плащ и взбежал вверх по лестнице.
Оказавшись в лодке, Куин принялся ожесточенно грести, расплескивая воду. У него есть время. У него все еще есть время. Сердце билось в такт этим словам. Небо на востоке еще не порозовело. До рассвета далеко. Время есть.
Куин пытался замедлить ход, не шуметь так сильно, но не мог остановиться и все греб и греб.
И все-таки он опять опаздывал.
Глава 28 Одна шлюха, две шлюхи
После ухода Куина Оливия осталась ждать за дверью хижины, плотно укутавшись в плащ, натянув капюшон и прислонившись головой к грубым доскам. Пролетел легкий ветерок, принес запах гниющей рыбы и перечный, сладковатый аромат клубники.
Звезды казались слишком яркими для весны: такими близкими и ясными они бывали лишь в холодные зимние ночи. Шли минуты, и наконец Оливия убедилась, что Куин не вернется, потому что остался ждать у смертного ложа Руперта.
Оливия не плакала. Есть чем гордиться. Чтобы отвлечься, она стала искать падающую звезду, хотя глупо было верить, что она предвещает рождение ангела.
Все время она напряженно прислушивалась, не раздастся ли топот солдатских сапог или французские остроты. Солдаты, охранявшие Руперта, заснули на полу, велев ей их разбудить, если она что-нибудь услышит.
— Батальон выходит каждое утро в одно и то же время, — сказал Тоге, и в его голосе слышалось облегчение, потому что теперь за Рупертом есть кому присмотреть. — Еще не скоро.
Звезды не падали, но Оливия все еще глядела на небо, когда кто-то заткнул ей рот рукой и потащил в лес. Она была слишком поражена и даже не попыталась закричать.
До рассвета было еще далеко. На небе не виднелось ни полоски света, не слышалось веселой болтовни французов и топота сапог.
Когда Оливия наконец опомнилась и начала сопротивляться, было уже слитком поздно. Ее быстро толкнули на землю и перевернули на живот. Годы обучения французскому языку не прошли даром, и когда рука на миг отпустила ее, Оливия пронзительно закричала:
— Помогите! Немедленно отпустите меня! Мерзавцы! Подонки!
В ответ ей завязали рот дурно пахнущим шарфом так туго, что голова дернулась назад.
Продолжая кричать, Оливия вывернулась и попыталась пнуть ногой удерживавшего ее человека. Но похититель проворно связал ее запястья веревкой, поставил на ноги и грубо толкнул в спину.