— Сядем.
— Ещё сыро.
— Да мы и так мокрые. Сядем. Смотри — озеро. В нём можно лежать и читать газету, как в Мёртвом море. Здорово? Но купаться надо идти на речку. Пойдём? После дождя в воде всегда тепло.
В воде было и тепло и холодно — полосами. Зина не могла сказать, приятно ли это, но вылезать раньше Нюрки не хотелось. Нюрка плыла на спине посреди реки, что-то напевая.
— Н-нюрка, — вспомнила Зина уже на берегу (она прыгала на одной ножке, чтобы вылилась вода из уха), — а в-ведь это тв-в-воя музыка, то, что ты поёшь.
— Знаю, — просто отозвалась Нюрка. — Замёрзла? Дай я тебя пошлёпаю. Вот так, терпи. Сейчас будет жарко.
— Хорошо, — сказала Зина. — Больше не надо… А почему ты ушла из лагеря?
— А ты?
— Меня выгнали.
— Ну, и меня выгнали.
— Нюрка!..
— Ты-то ведь пошла со мной, когда мне было плохо!
— Я ушла, чтобы увидеть костёр, — сказала Зина правду, но так робко, что поверить ей было невозможно.
— Ладно, всё равно знаю… А костёр мы тут жгли. Жаль, без тебя. Ну ничего, еще увидишь. Мы с тобой поедем теперь к Эльке в школьную бригаду, если тебе папа разрешит.
Зина хотела было сказать, что папа встретил Элю. Ведь теперь незачем ехать в бригаду, главное — они с Нюркой уже вместе… Но ей было стыдно, что Нюрка поехала её искать в Кучук, тогда как она сама оставалась на месте. Не хотелось, чтобы Нюрка ещё раз подумала о ней плохо. Но на Пятом ещё раз оказаться тоже не хотелось. А главное — надо было, чтобы Нюрка была только с ней, только с ней одной! И в голове почти помимо воли сработал знакомый механизм: ведь Нюрка не знает, что телеграмма от Эли не придёт!
— Конечно, поедем, если нас примут! Там так хорошо! — бойко ответила она и закончила медленнее: — Папу я уговорю, пустяки…
Нюрка обрадовалась. Ей не очень-то хотелось возвращаться к тётке, но она думала, что Зина соскучилась по дому, да и дядя Вася не отпустит их в бригаду. Она сказала Зине про бригаду так, просто потому, что она просила Элю поговорить с директором, да ещё потому, что бригада нравилась ей.
Зине бы замолчать, заговорить о другом, но Нюрка смотрела на неё восторженно. А Зина так давно ждала этого Нюркиного восхищения — как тут признаешься во лжи, как тут замолчишь! «Э, что там! Мы поедем по железной дороге, мимо Алтайки, в стороне от Пятого, а телеграмма не придёт. Но честное слово — это я соврала последний раз в жизни! Больше никогда, никогда!»
— Мне очень там нравится, — продолжала она между тем бормотать быстро-быстро. У неё кружилась голова. — И ведь опыт можно перенять. Потом я у себя в школе скажу, чтобы организовали такую бригаду, а ты у себя… Или, может, ты останешься у нас жить, а?