Теперь Лебедев ощутил мужскую гордость. Но не успел прочувствовать ее — к госпиталю подкатил «виллис» и из него выскочил капитан Маракуша.
— Здравия желаю, товарищ майор. Уже до подъема просыпаетесь?
— Утро уж очень хорошее…
— Это точно! Раз утром интересуетесь, значит, на поправку пошло. Я к вам по делу.
— Садись.
— Полковник Петров приказал узнать, как ваше здоровье, и, если ничего, ввести меня в курс. Приказано до вашего возвращения подменять вас.
Ну что ж… И раньше полковник Петров с разрешения начальника штаба вызывал для работы в отделе офицеров дивизионной разведки. Эта непредусмотренная приказами стажировка давала очень многое. Полковник и Лебедев ближе узнавали подчиненных, помогали им, а офицеры из дивизий видели, как напряженно работают штабники, как им приходится крутиться среди разноречивых сведений, требований и задач, сколько времени и сил отнимает скрупулезная подготовка документов, их согласование. И то, что казалось ненужной штабной блажью, вдруг оборачивалось крайне важным и совершенно необходимым. Может быть, благодаря этой традиции разведка в армии не знала сбоев и срывов.
Все правильно.
И вот это сознание правильности происходящего, мужской гордости убрали существовавшее с минуты ранения ощущение собственной вины и ожидание обязательных служебных неприятностей, может быть вплоть до откомандирования из армии. Правда, большая половина черных мыслей исчезла, когда узнал, что командарм приказал не эвакуировать в тыл. Значит, его ценят и ему верят. А теперь, с прибытием Маракуши, и последние сомнения пропали: командира разведроты на его место не поставят. Значит, его ждут. И майор сразу, рывком, вернулся к привычному делу.
— Общую задачу знаешь?
— Да. Готовить три-четыре группы. Но где, кого, когда?
Лебедев рассказал Маракуше о своих наметках и предположениях, потом они вместе стали на привезенной карте отрабатывать варианты маршрутов и способы проникновения в тыл противника. И тут Маракуша озадачил Лебедева. Он хоть и почтительно, но независимо высказал свои, хорошо продуманные соображения: сказались беседы-проверки младшего лейтенанта Матюхина. Тогда, в спокойные часы, Матюхин был уверен, что капитан проверяет его, потому что недолюбливает. А на самом деле Маракуша на нем проверял собственные мысли и соображения.
— Однако все зависит от задачи, — озабоченно вздохнул Лебедев. — А ее пока еще не поставили.
— Раз вызвали меня, значит…
Они не спешили расставаться. Маракуша впервые попал в штаб и своим гибким, зорким умом уже схватил главное — покрутиться ему придется. Это не ротное хозяйство. Ему хотелось подольше побыть с майором, чтобы узнать от него мелкие и мельчайшие особенности предстоящей службы, а заодно перенять стиль работы и мышления.