Вначале я даже не понял. У камня была своя мощная энергетика, и его силовые линии были замкнуты сами на себе. На фоне него свою, как мне казалось, более или менее собранную и отточенную энергетику я почувствовал разбросанной и нецентрированной. Совершенство камня было явно передо мной. И я даже было стал подумывать, что смысл работы, наверное, в том и состоит, чтобы поднять свой уровень энергетики по данному шаблону. Но когда такая мысль приходила ко мне — за ней я туманно ощущал нечто, чего я не мог коснуться напрямую. Это и была тайна.
Сапфир действовал через точку непостижимого мне пространства. В детстве я видел камни только на картинках и созерцал миры сквозь них. А когда вырос — миры были затерты, вернее, стерты, а точнее, по ним прокатился легкий танк «реальной жизни», веру в которую мне всегда безуспешно пытались привить взрослые. Но зато теперь у меня в реальной жизни сам камень. И теперь я уже реально чувствую, что где-то там, между бороздами, взрытыми лёгким танком «реальной жизни», начала прорастать тех миров растительность. Я просто понимал умом, что где-то она уже прорастает и что просто нужно быть внимательным.
Но я никак не ожидал, что такой маленький камушек сапфира может так круто закрутить событийную ауру вокруг меня. Во-первых, с 9-го этажа окраины города меня занесло в центр города на 1-й этаж. И в разгар ремонта новой старой квартиры меня уносит в неведомые края на реализацию моей безначальной мечты так ясно зримой в детстве, но не осознаваемой ни коим образом. И теперь, осознавший, буквально наощупь я вынужден был бежать на Байкал, интуитивно чувствуя, что реализация Безначальной тяги Ветра сокровенного[7] должна случиться где-то в месте, где будет соответствий Этому — наибольшее количество.
Я бежал примерно так же, как беременная женщина, которая должна вот-вот родить, несётся на скорой в роддом. А меня несли ветры иного, стянутые силовыми полями сапфира. Силовые поля сапфира телепортировали меня из центра города, где лежала груда не разобранных вещей посреди комнат вновь купленной квартиры, в самый центр заповедной зоны, в самое сердце Байкала. Там, наконец, я должен был родить. Безусловно, родить я мог только в совершенно чистом месте, ибо моя новорожденная мечта не должна была подхватить какую-либо инфекцию, сопутствующую мировой эволюции.
Глядя в эти маленькие «окошки камней» в иные миры я всегда себя ощущал ТАМ. Но мечта как раз в том и мечта, что я должен был оказаться ТАМ, будучи в этом мире. Именно в географическом «здесь». Найти и прийти в то самое «ТАМ». И еще к тому же доказать всему, что жить там вполне возможно, находясь в географическом «здесь», на физическом плане. Как вы, возможно, догадываетесь, у всех есть мечта. Но нет культуры мечтания, не развита она, и в школах не преподавалась. К счастью у людей зачастую вообще нет сил мечтать. Но зато те несчастные у которых они появляются, вынуждены пережить все ужасы сожительства со своей новорожденной мечтой, которая, в конце концов, в позе победителя ставит ногу на спину поверженного мечтателя, я не беру в счет исключения.