Потаскали корзины, горшки, посидели на скошенной травке, у амбара, рядом с кнехтом, потом еще что-то принесли, а уж опосля — переглянувшись — за доски! Словно ни в чем не бывало пронесли мимо меланхолично жующего пирог одну доску, вторую… пятую… все прислоняли к дальней башне — доля ремонта якобы или черт там знает, для чего. А досочку самую длинную, крепкую, из сосны тесанную — к стеночке прислонили. Так что, ежели что — оп — и нету!
— Обратно прыгать, как бы ноги не поломать, — снова усевшись на траву, озабоченно промолвил Олекса. — Там ведь ров, а водица-то еще не напущена. Еще с озера-то канавицу не прорыли.
Ратников улыбнулся — в который раз уже: вот уж с напарником ему действительно повезло:
— И что ты предлагаешь?
— Веревка нужна, тут и предлагать нечего. Хоть бы и не длинная, так… чуть спуститься только. На пояс себе привяжем — добро!
Миша быстро обозрел двор:
— Ну, веревку, я полагаю, мы тут найдем. Вон, хоть у того мужика. Видишь, тот, что у воза.
— Ага, вижу, да, — понимающе кивнул Олекса. — Сделаем! Вот посейчас и сладим.
Как этот ушлый парень умыкнул веревку, Миша не видел — как раз разговаривал с вернувшимся кнехтом — тем самым, что спрашивал.
— Герр Якоб примет вас в келье. Я провожу. Надеюсь, оружия при вас нет?
— О нет, нет!
— Развяжи-ка мешок… Хм… пироги… фляжка…
— Угощайся, воин!
— Данке… А это что еще? — кнехт удивленно вытащил за ствол парабеллум.
— А это — мешалка, — лениво пояснил Михаил. — Тесто месить.
— Странная какая…
— Жена заказала, купил! Воры на нее не польстились… Хоть что-то домой привезу.
— Да уж, — хохотнул кнехт. — Хоть что-то!
Ратников все таскал пистолет с собой, этакую ненужную обузу, рука вот никак не поднималась выкинуть, все ж таки — оружие, да еще какое! Понимал, конечно, Миша, что патронов к нему сейчас нет и не будет, но… Но все же таилась в мозгу мыслишка — а вдруг? Вдруг? Вот и не выбрасывал.
Повернувшись, кнехт махнул рукой:
— Иди уже!
Как раз подбежал Олекса.
— Э, нет! — насторожился стражник. — Без слуг, один ты, торговец!
— Ты туесок-то оставь, уважаемый… Вижу — бражица-то понравилась — так и на здоровьице!
— Данке.
— А это не слуга, это приказчик мой, самый верный помощник. Возьму и его, а? Ты на молодость-то не смотри, это человек бывалый.
— Гут, — сунув за пазуху флягу, кнехт согласно махнул рукой. — Идите оба за мной, да поспешайте.
Они пошли сразу в главную башню, сложенную из серых камней, лишь самый верхний этаж да крыша были из дерева. Пахнуло холодом… это потому что пасмурный день, было бы солнце, можно б сказать — в башне тевтонцев царила приятная прохлада. Наверх — и, кстати, вниз тоже — вела узкая винтовая лестница, по ней и пошли, минуя сумрачно-угрюмые залы с узенькими бойницами-окнами. Чем выше поднимались, тем почему-то становилось радостнее и веселей, может быть, потому что наверху было куда больше света.