"Кстати, какая она?"
"Несносная. Высокомерная." – Сделав паузу. – "Дерзкая."
Кейси засмеялась. – "Черт возьми, Хантер, ты только что описала себя."
Тори нахмурилась. – "О чем ты, черт возьми, говоришь?"
"Я слышала что и натуралки говорили, что ты сексуальная."
Тори почувствовала выступающий румянец на лице, который усилился когда О'Коннор заметила.
"Но кто так краснеет, не может быть дерзким, а?" – поддразнила Кейси.
"Не думаю, что я такая же как и ты," – пробормотала Тори.
"О, черт, Хантер, я всем нравлюсь. Сейчас, на счет Годдард, серьезно, какая она? Она милая?"
"Милая? Почему ты черт возьми хочешь знать милая ли она?"
"Потому, что любая женщина, которую называют высокомерной, заносчивой и дерзкой должна быть лесбиянкой."
Кейси дотянулась до приборной панели и слегка нажала на руку Тори.
"Так? Милая? Да?"
Тори покачала головой. Милая – было бы последним, что пришло бы на ум упоминая Мариссу Годдард. – "Нет."
"Нет? Черт. У меня с ней ужин."
"Встречаетесь где-то?"
"Нет. Черт, она вызвала меня."
Кейси посмотрела на Тори.
"Сколько ей? В смысле, она старая, да?" – Она сделала паузу. – "Я не должна была соглашаться с ней на встречу."
Тори усмехнулась, представляя молодую, элегантно одетую женщину.
"Да, она старая. По сути, она немного напоминает мне Терезу Филлмор без крашенных волос."
Глаза Кейси расширились. – "Ты серьезно? Ладно, скажи мне что она натуралка, ее ждет дома муж и дети."
"Неа. Она лесби."
В этом она была уверена. Кейси сердито нахмурила брови. – "Ненавижу тебя."
Эим вечером, Тори зашла в их квартиру бросила ключи на стойку, ненавидя тишину, темноту. В кухне, она открыла холодильник, свет пронзил насквозь комнату пока она разглядывала содержимое холодильника без интереса. Оставшиеся со вчерашнего ужина спагетти с курицей были приготовлены для разогрева в микроволновке, но она протянулась и схватила бутылку пива, легко открутила крышку и выбросила в мусор.
Почти Февраль, дни становятся не много длинней, и она вышла на маленькую террасу, последние лучи зашли но все же села на садовый стул. Она не говорила с Сэм весь день и понятия не имела когда она будет дома.
И она ненавидела это, пустой дом. Она вернулась обратно… ну, это вернуло воспоминания о ее жизни до появления Сэм, до того, как у нее появилась причина возвращаться домой. И это так же давало ей понять на сколько изменилась ее жизнь примерно за год. Она больше не была высокомерной, заносчивой сукой, с которой никто не хочет работать. Уже не приходит первой, и не уходит последней. Нет, теперь у нее есть жизнь, есть с кем разделить ее, кого любить, с кем быть. И только лишь Бог знает почему, но так же есть кто-то кто любит ее.