Односельчане уважали этого много повидавшего в жизни человека, умевшего говорить мягко, убедительно, — посвятившего себя труду. Вероятно, повседневный труд и подарил редкое обаяние его открытому лицу, внимательным глазам. Посмотреть бы в эти глаза, поцеловать бороду…
Бектемир словно прошел через двор своего дома, увидел оставшийся от дедов навес для скота, вновь построенные комнаты, темный, морщинистый ствол тутовника посреди двора. Почему-то тутовник вспомнился с набухшими, Спелыми ягодами, из которых вот-вот брызнет сок. Увидел Бектемир и забор, тыквенные коробки с молоком и сливками… Он словно почувствовал запахи теплого вечера, услышал ленивый, приглушенный шелест листвы.
На какой-то миг очутился Бектемир и в доме старшего брата, полном звонкого смеха, криков и визга детей.
Апотом воспоминания вывели его на широкий простор полей. Любил Бектемир землю. С наслаждением вдыхал он весенний запах травы, любовался вершинами гор. К — ним особенно тянуло его. Но Бектемир мечтал не просто бродить по горам. Воспитанный в трудовой семье, он не мог жить без работы.
— Буду чабаном, — решил юноша.
— И эту мечту ему помогли осуществить.
Без сожаления Бектемир расстался с городом, где он жил около года у старшего брата.
— Что же ты сбежал из. Ташкента? — смеялись люди. — Там весело, интересно жить, а ты…
— Нет. Скучно там, — серьезно отвечал Бектемир и, махнув рукой, объяснял: — Правда, город хороший, но на улицах стоит шум, грохот. Весь день. А во дворе у брата ни росточка гладко вокруг, Воду пьют из железной трубы. Ветер и тот редко залетает.
Отец одобрительно отнесся к поведению Бектемира.
— Что поделаешь, — говорил он, — вырос парень, в кишлаке. Пусть и работает здесь. Важно, что с душой относится к своему делу.
… многое бы еще вспомнилось, да помешали. Подошли земляки. В батальоне узбеков было немного, около пятнадцати человек: Держались они вместе. Когда выдавалось свободное время, сразу находили друг друга. Было у них что вспомнить о прошлом…..
В последние встречи они чаще всего говорили о близости передовой. О фронте зашла речь и сейчас.
Сафар-чутир, мягкого нрава человек, который ночью даже ходить в одиночку боялся, с тяжелым вздохом произнеси. — Что же будет завтра, попробуй догадайся. Кто-то останется жив, кто-то умрет..
Бектемира порой тоже преследовали такие мысли, но он голосом беспечного джигита бодро сказал:
— Что будет, то и будет. Кому что суждено. А за упорной души молиться рано. Посмотрим еще!., — Точно, — подхватил таким же тоном его сосед — веселый ташкентец. — Одной смерти не миновать, но зачем спешить? Не к чему нам торопиться. И нос нечего вешать. Мы, узбеки, дети одного отца и должны поддерживать друг друга. Где бы ни были, что бы с нами ни случилось. Все за одного, один за всех. Жизнью должны жертвовать. Или пусть наши тела затопчут враги.