— Хоть бы по-твоему вышло! — вздохнула хозяйка.
— За эти слова, дед, я угощу тебя вареньем, — словно озорная девчонка, вскочила Надя. — У-у-удивительно хорошее, сладкое варенье. Просто на редкость.
Надя разложила по блюдечкам, маленьким, как донышко пиалы, яблочное варенье. Одно блюдечко она поставила перед стариком, затем в большом медном чайнике принесла только что вскипевший чай.
— Чайку с большим удовольствием выпью, — старик даже потер ладони. — В такой вечер это просто благодать.
— Пожалуйста, дед, пей.
— Да. Иное было у нас времечко. И варенье и печенье к столу. А ныне… — старик, как обычно, начал вспоминать недавние, мирные дни.
Где-то снова раздалась автоматная очередь. Но сестры словно не слышали ее: привыкли. Они внимательно слушали рассказ соседа, рассказ о том, как он в молодые годы увлекся одной красивой и очень хитрой цыганкой.
— Бреду за табором. А куда — сам не знаю. Думал, что пристану к ним окончательно. Да вот такая штука вышла…
Досказать веселую историю старик не смог: совсем рядом, под окном, загремели выстрелы.
— Что еще за наваждение? — дед повернулся к окну.
— Совсем рядом, — ахнула хозяйка.
Не прошло и двух-трех минут, как деревня задрожала от частой стрельбы, — Что же это такое? — хозяйка вскочила с места, побледнела.
— Может, партизаны напали? — радостно вздохнула Надя.
— Ничего не случилось, не беспокойтесь! — равнодушно проворчал старик. — Есть один секрет. Услышите, еще из пулеметов будут стрелять.
— Это он хочет свою силу показать, — имея в виду врага, выразила догадку хозяйка.
— Нет, извините, он свою слабость показывает, — подмигнул дед. — Видела ли ты богатыря, который ходил бы и кричал: посмотрите, какой я сильный?
— Немец боится? Кого?
— Нас! Боится тебя, меня, тетки Анны, старухи Матрены Кирилловны, вот того горбатого Якова… Поверьте, ночью немец становится трусливым зайцем, я только вчера об этом догадался… Да иначе и нельзя ему.
— Уж очень высоко ты берешь. На словах легко быть богатырем, — недовольно произнесла хозяйка.
— Почему на словах! Я враг пустых слов. Но надо смотреть всегда вперед. — Старик закурил длинную и толстую козью ножку и снова начал прерванный рассказ о красивой, хитрой цыганке.
Женщины внимательно, как прежде, слушали старика. Но вдруг на улице, напротив окна, раздались пьяные выкрики и нестройная песня. Все на мгновение смолкли.
— Собачьи игры, попачкают и пройдут, — прошептал старик.
Но он ошибся. Немцы не прошли мимо. В дверь с грохотом застучали, под окнами послышался грубый топот солдатских сапог. Сестры с испугом вскочили и в замешательстве смотрели в сторону двери. Они поспешно надели пальто. Старик, затянувшись махоркой, пустил густой дым, кинул окорок на пол и зло придавил его сапогом.