Пять суток металась Сирена в бреду. Она истощила свои последние силы, помогая Калебу грузить спящих пиратов в шлюпку, и впала в тревожный, больной сон, во время которого стонала, вскрикивала и звала Исабель, порой проклинала голландцев и все, что с ними связано.
Калеб ухаживал за нею как умел, но чем он мог помочь бедной девушке? Ему хотелось плакать от жалости к ней и от собственной беспомощности. Мальчик злился на свои молодость и неопытность, думая, что если бы он был старше, то наверняка бы сумел вылечить Сирену.
Поначалу он делал для ее больной руки ванночки из морской воды, полагая, что они способствуют заживлению раны, но, развязав на следующий день повязку, обнаружил, что ничего не помогло, а рана стала выглядеть хуже. Порошки заканчивались, и их нечем было заменить. Удрученный юнга сидел возле больной, прикладывая холодные компрессы к ее лбу, — это все, что он мог придумать. Ничего другого ему не оставалось.
Прошло пять дней с тех пор, как они избавились от пиратов.
Наступило время израсходовать последний пакетик порошка и сменить повязку на руке Сирены.
Заранее ужасаясь, Калеб развязал бинты. Боже милосердный! Мальчик не верил своим глазам: зеленовато-желтый гной исчез, образовалась слабая корочка, рана подсыхала. Возведя к небу глаза, полные слез, юнга поблагодарил Бога, затем присыпал рану оставшимся порошком и наложил чистую повязку.
Робко коснувшись лба Сирены, он уже не удивился, что жар ослабел. В голову мальчика пришла идея. Сбегав в каюту капитана, он отыскал там бутылку рома и быстро вернулся к больной.
Приподняв голову девушки, он влил ей в рот немного обжигающей жидкости. Сирена поперхнулась и закашлялась.
— Калеб, ты что, пытаешься убить меня? — слабо улыбнулась она.
Мальчик, обрадованный, что сеньорита пришла в себя, рассмеялся.
— Я пытаюсь спасти тебя от смерти, Сирена.
Он не был уверен, что девушка его слышала, так как она уже закрыла глаза и впервые за последние пять суток заснула спокойным сном.
Сирена проспала почти весь день, а когда проснулась, Калеб подал ей на подносе горячий суп и черный хлеб.
— Я все же выжила… — с горечью произнесла она и сурово посмотрела на мальчика. — Почему ты не дал мне умереть? Кому я теперь нужна такая?
Отказываясь ее слушать, юнга начал рассказывать о сложившейся ситуации.
— «Рану» относит на юг, как мне кажется. За это время нам не встретился ни один корабль.
— Это хорошо. Но ты, кажется, чем-то обеспокоен?