Кара (Разумовский) - страница 83

— Знаю. — Ничего другого тот уже и не мог ответить. Услышав загадочную историю про Мишаню Берсеньева, который после поездки в поганую заграницу стал просто другим человеком, майор ухмыльнулся: — Не переживай, изменщица, будет тебе полная ясность.

Словом, успокоил растревоженную девичью душу, пообещав клятвенно «вывернуть возвращенца из Амстердама налицо». На прощание Катя сказала совершенно искренне:

— Васенька, ты лучше всех.

Было слышно, как с грохотом захлопнулась дверь лифта, затем за окном дважды вякнула снимаемая с сигнализации «пятерка». Закурив еще одну сигарету, дядя Вася принялся натягивать трусы. Это в койке у него получалось не очень, зато опером он был поймистым, с мертвой хваткой, и по жизни голова у майора работала гораздо лучше, чем общепринятый символ мужской гордости.

Служил дядя Вася в «следячем выделе» давно. Переболев заразной милицейской хворью, когда вначале все люди кажутся преступниками, а после, наоборот, мир уголовников становится привычным и родным, он был уверен твердо, что закон и справедливость далеко не одно и то же. Всех окружающих он подразделял на врагов, достойных только того, чтобы рвать им глотки, затем на нейтральных, которые абсолютно до фени, и наконец на друзей с ближними, заслуживавших любви и понимания, а потому назавтра Катиным вопросом занялся с энтузиазмом.

К обеду в первом приближении Берсеньев Михаил Васильевич был у него как на ладони. Подкидыш, но родная власть Советов пропасть ему не дала. Затем закончил политех, работал на «Пластполимере» мастером, не привлекался, не состоял, не был, ничего вроде бы интересного, обыкновенный несостоявшийся строитель коммунизма. Однако дядя Вася был старый опытный волчара с отлично развитым чутьем. Скоро он выяснил, что не так давно знакомый Катин проходил свидетелем по делу о «веревке», а тело опера, который пытался раскрутить его по полной, наполовину сожрали крысы в подвале берсеньевского же дома. Умер тот от сильного удара в голову, а опознали его по чудом сохранившемуся удостоверению. Но это было не все.

Оказалось, что третьего дня в берсеньевской комнате произошел взрыв, приведший к сильному пожару. Тушить выезжали аж четыре экипажа, однако никаких заявлений от самого Михаила Васильевича никуда не поступало. Означало это, что он по месту прописки не проживает и скорее всего от нежелания встречаться с теми, кто это самое место прописки третьего дня и ушатал. Обстоятельства дела становились очень интересным, но майор не торопился. Самым главным в работе опера он полагал умение не делать поспешных выводов, считая, что надо трудиться и упорно собирать информацию, а когда объем ее станет критическим, факты сами сложатся в стройную цепь.