— Приготовился он к эксперименту, подготовился. Так, чтобы зафиксировать научную мысль. Вкатил себе дозу и, уже отходя, улетая, титанической силой воли, сознанием, что благо для человечества делает, сумел-таки записать идею открытия и счастливый в кайфе отрубился. Пойду отолью, — сказал с усмешкой Маныч и поднялся.
— От гидра. Досказал бы сначала!
— Старый Мазай разболтался в сарае, — язвительно сказал Минька.
Пока Маныч отсутствовал, Лелик разжег костерчик. Небольшой огонек сразу превратил сумерки в темноту. Принесли веток, подкинули, и при свете костра стали настраивать «стол» — жесткую попону от мотоциклетной коляски.
Если и бывают споры и разногласия, то о том — что употреблять, а вопрос с чем, обычно котируется как не принципиальный, и всё из-за того, что якобы продукт градус занижает. В итоге из дела исчезает смак — штука в употреблении немаловажная. Не берется во внимание пропорция: хорошая закусь — хороший разговор, если же закусь не по делу — опять же — пьянка.
Сегодня закусь не подкачала. От щедрого Раиного сердца на примусе обжарились внушительные отбивные, исходили слезою ломти громадного арбуза, бархатно свернувшись в серединке бордового полумесяца, тонкокожие мясистые помидоры розовели на срезе узорами, на зелени и огромных виноградных грунях еще не высохла влага, да и лаваш был куда еще как свежий. О реальности напоминали только «бычки в томате», но и они хорошо вписались в натюрморт.
— Наливай! Томят тут сердце своими рассказами.
— Так что там, Маныч? С ученым твоим?
— С каким ученым?
— Ты вчера не вернулся из боя что ли?
— Очнулся он и смотрит на каракули, что успел записать. А там действительно глобальная проблема человечества разрешена: «Банан велик, но кожура от банана еще больше».
— Значит, — сказал Седой, — за великие открытия.
На попону наконец водрузили тарелку с отбивными, порезанными на куски, и посыпанными мелко резанной кинзой и петрушкой.
— Майонезика бы, — обжигаясь и облизывая жирные пальцы, проурчал Минька с туго набитым ртом.
— На кой черт! Вот уж чего терпеть не могу. Подсолнечное масло со сметаной.
— Французы едят. У них как отдельное блюдо.
— После лягушек еще и не то съешь.
— Ел я лягушек, — сказал Маныч. — Ничего особого. Признанья ради скажу — змейки лучше. Шкурку сдернешь, вывернешь, как чулочек, и на сковородочку. Если еще с травкой-приправкой и вполне за куриное пойдет.
— Где ж ты, Артуша, змейками пробавлялся?
— Да был у меня период веселый, как у Пикассо. Капустки надумал на зиму нашинковать, да заодно кусочек романтики задарма. Подписался с геологами в «поле», шурфы бить. Сезона, правда, не отдолбал и с пупсиком одним, имени не знаю, все Веней-наганом кликали, до цивилизации на подножном корму добирался. Денежки наши — в конторе, контора в стольном граде, ключик в яйце, яйцо в гнезде, вот мы своим ходом по девственному лесочку пару недель и буреломничали. На полдороги лодчонку нашли, типа решета. По водным артериям спускаться стали, что не в пример живописней. Веня по дороге рейку теодолитную нашел, с нее и кормились. Если видим на косогоре деревушку — к причалу. Поперву включаем транзистор на полную. Веня с планкой вдоль берега ногами перебирает, я в монокуляр «лева-права» погромче отмахиваю и на бумажку цифирь пишу. Глядишь, какой старичок-боровичок и спросит невзначай по какому такому случаю обмеры производятся. Смело отвечаем, что реку планируют спрямлять, а мы как раз отметки спрямления наносим. И говорим жалостливо, что деревушка ваша аккурат наполовину под слом пойдет, а другая половина — под потопление. Потому как — великий поворот северных рек. Через полчаса интенсивных замеров, бегмя бегут, ласково просимо в хату, на карасей в сметане и глазунью с гусиным бочком. Чтоб заодно слово и дело государево выведать. Парни мы нескромные, последняя наша трапеза — пучок щавеля да вода на костре кипяченая с угольком вместо заварки, так что отказа точно не дождутся. А если злодейку с наклейкой на стол, можно пообещать этот участок не «спрямлять», в знак особо высказанного уважения к нашей работе пыльной. И всех делов-то — рейка теодолитная, разиней по пьянке утерянная. Планочка-выручалочка. И накормит, и напоит, и спать под крышу устроит.