А вот и Рая. Качнув общепитовским бедром, Рая ставит на стол поднос с запотевшими после холодильника бутылками «Боржоми», стаканами самой что ни на есть густейшей сметаны, сардельками, лопнувшими от напряжения по бокам и еще скворчащей яичницей, плавающей в сливочном масле.
— Волшебница, — глядя снизу вверх, проникновенно говорит Маныч.
— А какие ямочки на щечках, — чмокает Минька. — Ух!
— О, — скромно восклицаем мы с Лёликом.
— Кушайте на здоровьице, — певуче желает Рая с краснодарским прононсом и уходит к кипящим бачкам.
Вот он ланч. А вы что думали? Каша-размазня и кусок сахару?
Заслуга здесь чисто Маныча. Всё это буйство калорий на его дивидендах. Не помогли ни гусарские усы Лёлика, ни минькины кудри, ни мои анекдоты. Много вас тут таких, что за титьки и купатеся. Эка, шустрые, как электровеник. Орешек оказался тверд. Но и мы не привыкли отступать. Спереди нас рать, и сзади нас рать, и битвою мать Россия будет спасена. А что до остального, то цыпляток по осени не досчитаются.
Насытив чрево, и, спев на три-четыре «спа-си-бо» в окошко раздачи (на мелодию «Сэсибо»[4] и, естественно, по-орэровски на четыре голоса[5]), выползаем под ясно солнышко и по лесенке-чудесенке спотыкаемся на бляжок, погуляти.
Общая купальня влево от турбазы, там песок и лежаки, отдыхающие вяло перекидывают мяч, орет транзистор, визжат дети, в взбаламученной воде плавает дизентерийная палка. Если же повернуть направо, криво-косо ступая по выжженным добела булыжникам, уже метров через сто вода становится изумрудно-чистой, только тут и там качаются белые сопли медуз. Здесь, на камешках, тоже лежат, подставив бока под ультрафиолет, в основном парочки да неорганизованные дикари, но немного — от цивилизации все же далеко. Но нам не лень, мы идем дальше, до того места где с обрыва журчит скромный родничок, а высоко наверху, по камням густо намалевано белой краской: «пиздюк Перетыкин С.И».
У родничка уже облюбовали место дебелая тетя, обгоревшая не по последнему разу, и ее спутница — девица пубертатного возраста с наглыми мячиками вьюношеской груди и очень даже приличными ногами. Противоположный пол устроился со знанием хороших манер: надувные матрацы, на которых так буржуйски-важно качаться на волне, панамы из китайской соломки, книжки, не прочитанные никем далее восьмой страницы, дефицитные сигареты с ментолом, зеркальные очки-стрекозы.
Мы шумною толпою залезаем в самое черное в мире и минут двадцать отмокаем, фыркая. Надувных матрацев у нас нет, зато есть покрывала от Флюры Хамитовны, шахматы с солонкой вместо белой ладьи, и колода карт, видавшая фокусы, пасьянсы, конечно же, подкидного дурака, покер, секу, буру, козла с шамайкой, очко, пьяницу и прочие пасквили. Само собой, дамы приглашаются проявить умственные способности в азартных играх. Упрашивать не приходится, тети забираются с ногами на покрывало, Минька, демонстрируя ловкость рук умелого игрока в «тысячу», картинно сдает, козыри, естественно, крести — хоть пиши картину «Трудящиеся в общесоюзной здравнице».