Обмен любезностями, кто-откуда, обнаруживается, что Маныч давал в их затруханском крае гастроль, помнит даже какую-то достопримечательную каланчу-развалюху, на что патриотки Козлодоевска радостно восклицают, Маныч же автоматически переходит в разряд дальних родственников. Засим следует торжественное приглашение новых знакомых на танцевальные вечера в Харный Ключ. Далее мы узнаем массу ненужных подробностей о местной светской жизни, ценах на фрукты-овощи и койкоместо, несчастных случаях на водах, очередях на переговорном пункте и тому подобных болтливых разностях.
— А что, винцо у вашей хозяйки водится? — интересуюсь я у молодой-симпатичной для затравки разговора.
— Продает, — отвечает пляжница.
— И хорошее?
— Не пробовали.
— Мы такое не употребляем, — категорическим тоном поясняет тетя.
— Что так? — участливо спрашивает Лёлик.
Тетя смотрит на него недоуменно:
— Только ликеры. Немножко. С десертом. Домашнее вино, по-моему, это ужасная антисанитария.
Лёлик, которого пронесло с той самой пертусинной банки, решительно соглашается.
После нескольких партий, где победитель никакого значения не имеет, пляжницы сдувают матрацы, подпрыгивая на них пятой точкой, и, загрузив свое добро в сумки, отчаливают обедать. Пожалуй, пора и нам. Окунувшись, шлепаем по камням, оценивая перспективы знакомства.
— Жрут они это винище стаканами, долбежницы.
— Если сегодня на танцы приползут, значит хочут.
— Хочут, хочут рыбку съесть.
— Маныч, ты тетку эту берешь или мы ее пожалеем?
— Белые начинают и выигрывают, — понесло Маныча.
— А Рая? На два фронта?
— Не вздумай, Маныч, камбуз облажать.
— Артуха, мы тебе доверяем. Береги Раю, Артуха.
— Рая — мечта гурмана, — успокоил Маныч. — Спрашиваю, чего ты такая белая? снежный человек позавидует. Говорит, мне, дескать, с таким бюстом стыдно на пляж появляться. На бляж, я ее поправляю. Что? спрашивает. Ничего-ничего, говорю, такой бюст как у тебя — это народное достояние. А я, говорит, все равно стесняюсь. На меня лифчик невозможно купить.
— Да, мейфы там знатные.
— Надо запасной вариант прорабатывать, — обеспокоился Минька. — Что та клава, которая повариха во второй смене?
— У нее абрек, вечерами встречает. Зарэжэт, слюшай.
— Это ее муж. Кстати.
— А другая? смуглявенькая? Типа молдаваночки. Может сходить? картошек с ней почистить?
— Она еще юннатка. Там без толку. И каш она не варит.
— Оставьте молодняк, — покровительственно сказал Маныч. — На крупного зверя надо охотиться.
— Вот если начальницу столовой завалить…
— Будем с чешским пивом.
— Хотеть не вредно.
— Пива?
— Пива тем более не вредно.