Я поняла, что Денис меня слушает, уже в конце, когда уточнила, что пуля вошла мне в спину.
— Мишень там у тебя нарисована, что ли? — удивленно пробормотал он, и я не сразу уловила, что он имеет в виду тот случай, когда в меня после боя у замка метнула стилет его знакомая. Тогда он схватил нож налету, и я не пострадала. Что ж, у Женьки не было шансов поймать пулю… — Интересно, такое еще повторится, или уже все? Кстати, ты не знаешь, как на Острове стало известно мое прозвище Бес?
Из общего потока воспоминаний я легко извлекла Валино сообщение о том, что сцену того боя Королева показала ребятам в зале пульта во время дежурства. Денис успокоился.
— У тебя теперь тоже есть прозвище, — флегматично известил он. — Принцесса!
Мои уши стали горячими.
— Ну да, и Герман так меня назвал, когда пришел проведать. Вот стыдоба…
Денис засмеялся:
— Стесняться нечего. Все, кто видел тебя летящей на драконе, считают, что ты — совершенство. Дальше что было?
Я рассказала про неожиданный визит Капитана-Командора и про то, как Герман долечил мою рану наложением рук.
— Он на это не способен, — пренебрежительно отмахнулся Денис. — Рану залечила ты сама, но с помощью его энергии. Есть у него такая особенность… сыпать искры в твоем присутствии.
— Да? — искренне растерялась я. Меня удивил тон Дениса — о Германе он говорил с той окраской, с которой я про него думала — с раздражением и даже злостью. С обидой, что ли? Во всяком случае, корить меня за то, что я «все время ухожу от Германа» он не собирается. — Значит, ты видишь?
Он поморщился, словно ему на язык попало что-то очень кислое.
— Ты точно ни в чем не виновата. И достойно выглядишь. Хотя, в глазах всех окружающих, кроме меня и, пожалуй, Капитана-Командора, это ты морочишь Герману голову. Хочешь, я с ним побеседую?
От такого предложения поток моей творческой энергии резко иссяк. Да я уже и закончила.
— Нет, спасибо, Денис, я сама. Не волнуйся за меня, я привыкла. Я выброшу его из головы.
И опять что-то странное промелькнуло в его глазах — словно мое, вполне здравое, решение он не одобрял. Я вспомнила слова Юры — те, в которые он вложил слишком много неизвестного мне смысла: «как неразумно… лишать себя этого». Похоже, что Денису смысл сказанного Юрой ясен.
— Теперь ты рассказывай, — решительно потребовала я.
Лицо Дениса, и без того не безмятежное, резко помрачнело.
— Нечего рассказывать. Поверь, в сравнении с твоей историей — просто нечего.
Это меня задело. Он что, считает меня маленькой и глупой, вроде как не способной понять его сложные переживания?