— Послеродовая депрессия во всей красе. Жуть. Хотя вообще-то человек она хороший, и Ваньку любит.
Мама огласила диагноз, но, я видела, к Марине она испытывала лишь самую каплю жалости. Ей самой была слишком знакома Маринина ситуация, с той, правда, разницей, что детей у нее в свое время оказалось больше, и так расклеиться она себе не позволила.
Интересно, как на мою депрессию подействует чужая? Надо заметить, мне уже стало намного веселее, и хотя все еще казалось, что ноги сжимают холодные пальцы смерти, но сердце, оживленное мощным импульсом страсти Командора, уже стремилось биться во всю силу. Нет, я от него не откажусь, уж слишком это симпатичный орган.
— Ей надо просто выспаться и отдохнуть, — продолжила я начатый разговор, допив чай. — Кстати, почему Митя спит в моей комнате?
— Марина поселилась в комнате Вани, и сначала кроватка стояла там же, — принялась объяснять мама, — но она просыпалась от каждого шороха, и мы решили поселить его отдельно, а твоя комната самая ближняя. Можно перенести кроватку обратно или в комнату младших. Все равно лучше не стало — она через каждые двадцать минут его проверяет.
Во мне шевельнулось непонятное недовольство.
— Нет, лучше пусть остается со мной, ей так будет спокойнее.
Мама снисходительно посмотрела на меня и рассмеялась.
— Ты попала под младенческое обаяние. Ничего, это с первым же воплем проходит.
— Посмотрим, — согласилась я.
Почему-то близость этого ребенка была мне нужна. От него веяло чем-то, противоположным недавно испытанной смерти, словно необъяснимое чудо начала жизни еще присутствовало в этом маленьком теле; словно он был пригоршней воды из волшебного источника, не утратившей еще магических свойств в человеческих руках.
Я задумалась об этом, а мама разглядывала меня.
— Ты так повзрослела, — тихо произнесла она. — Расскажи, что с тобой было.
Эти слова заставили меня вздрогнуть. Конечно, я собиралась ей рассказать, но не все. Она бы не выдержала такой информации, по крайней мере, сразу.
— Потом, ладно?
Но оказалось, что мама сделала из моего расслабленного состояния свои выводы:
— Мне кажется, ты влюбилась.
От нахлынувшей нежности у меня потемнело в глазах. Как же мне повезло, что она стала моей мамой! Как чудесно было бы рассказать ей о своих чувствах, чужих обещаниях, взгляде, полном сокровищ и первобытной силы… Чьем?
Мама попыталась подтолкнуть меня к откровенности:
— Ты знаешь, где сейчас Денис?
— Во Владивостоке, — ответила я. — Он сегодня позвонит Ирине Вячеславовне.
Мама смотрела удивленно. Да уж! Где мы и где Владивосток…