Веселый пес — мой лучший друг,
он вечно носится вокруг,
он без меня не может жить.
Веселый пес — мой лучший друг,
он вечно бегает вокруг,
и нас не разлучить.
А потом самые отчаянные бабушки и толстые симпатичные тети пустились в пляс, они танцевали кто как умел, и даже дон Абундио помахивал тросточкой в ритм музыке.
Я ухожу, и он грустит,
ложится, жалобно скулит,
но стоит мне вернуться в дом,
он прыгает и бьет хвостом.
Привлеченные веселой мелодией, жители квартала присоединились к покупателям, и вскоре здесь стало шумно и оживленно, как на празднике. Дети и взрослые плясали между корзинами с фруктами и мешками картофеля, перепрыгивали через ящики с пивом и даже взбирались на прилавок…
Сеньор Хулиан плакал.
Спустя много лет он рассказывал тем, кто хотел его послушать, как один знаменитый певец — сейчас он уже не помнит, как его звали, ну, его еще часто показывают по телевизору и зарабатывает он кучу денег, — так вот, он однажды пришел к нему в лавку и пел специально для него, да еще и бесплатно, очень забавную песенку.
Вообще-то это была неправда, потому что парень с гитарой так и не стал ни знаменитым, ни богатым, он всего лишь был счастливым человеком. Но сеньор Хулиан не очень-то умел отличить одно от другого… А в тот день Герусо здорово досталось за то, что он все это устроил, и ему волей-неволей пришлось вновь отправиться на поиски злополучной коробки с заказом.
— Воображаю, как бесится сеньора Родригес! — ворчал хозяин. — Вот уж, наверное, ругает нас!..
Его никак нельзя было убедить в том, что в их квартале вообще нет воров, ни единого, и что нечего устраивать скандал из-за таких пустяков.
— По телевизору, — начал ему объяснять Герусо, — по телевизору показывают только очень крупные кражи. Например, как похитили статую с брильянтами в глазах, как крадут наркотики, динамит, секретные документы.
— Коробка! — вопил сеньор Хулиан. — Я хочу, чтобы коробка была здесь! — И он начал перечислять, быстро загибая пальцы, что в ней лежало: — Два пакета молока, три бутылки лимонада, четыре банки тунца и две сардин, литр растительного масла…
— Хорошо, хорошо, — поспешно ответил Герусо.
— Но нам уже больше некого подозревать, — грустно вздохнула Никетта.