Маргарита Меклина: У вас в коллекции — около тысячи фотоснимков, на которых вы — и другие мужчины — предстают в женском обличье.
Улай: Я рано понял, что у меня сильная «анима», то есть женское «я», в противоположность «анимусу», мужскому «я». В начале семидесятых я жил в доме с фасадом, выходящим на канал в центре Амстердама, рядом с площадью Рембрандта, где собирались трансвеститы и транссексуалы. Там был их клуб и там же они прохаживались в поисках клиентуры.
Меня к ним влекло, в том числе и физически. Транссексуалы недолюбливали трансвеститов и, во избежание конфликтов, я старался приглашать их к себе домой отдельными группками. Несмотря на то, что трансвеститы носили женские имена, транссексуалы отказывались обращаться к ним в женском роде. Может быть, потому, что транссексуалы «дошли до конца» и стали женщинами, а трансвеститы — по мнению транссексуалов — всего лишь притворялись.
Сначала я имел секс с трансвеститом, потом с трансексуалом. Разница была огромная, но я стал предпочитать трансвеститов. Они научили меня, как правильно выбирать одежду, нижнее белье, макияж, парики и прически, чтобы выглядеть женщиной.
Мы стали снимать друг друга на «Полароид». Вся прелесть заключалась в обмене этими моментальными снимками будто подарками. Такой взаимный обмен вызвал доверие.
Я почти не делал отдельных снимков, где подчеркивались бы эстетические и формальные достоинства фотографий. Я использовал «Полароид» как кинорежиссер, делая целые серии с изображенными на них поведенческими паттернами и изменениями ситуаций. Тут можно использовать термин «перформативная фотография», «фотография-в-действии».
ММ: Правильно ли будет сказать, что «Полароид» выступал в качестве терапевта? Или вы как бы легитимизировали себя и транссексуалов и трансвеститов с помощью фото?
Улай: Прежде всего, тут были радость и удовольствие: сначала передавать «Полароид» из рук в руки и потом, весело хохоча, показывать друг другу и рассматривать эти моментальные снимки. Действительно наличествовал некий терапевтический лечебный эффект и даже вопроса не стояло о том, «кто санкционировал эту съемку» или «кто является автором той или иной фотографии».
Мне кажется, что когда ты снимаешь людей — особенно «необычных», «особых» людей — ты что-то у них забираешь и ничего не даешь им взамен. Получается несоответствие! Но в моих полароидных сессиях присутствовали спонтанность и непосредственность — как говорится, «medium is the message».
ММ: Что вдохновляет вас в трансвеститах и транссексуалах?
Улай: Они не хотят быть мужчинами и не хотят выглядеть как мужчины.