Сейчас Тобиасу Шнеебауму восемьдесят лет, он болен раком и поэтому не в состоянии давать интервью; тем не менее, на мое письмо он любезно и кратко ответил, известив, что скоро фильм о нем «Держи реку по правой руке» выйдет на видео. Этот фильм уже получил престижные премии на кинофестивалях в Торонто, Амстердаме, Лос-Анджелесе. В нем он, будучи уже стариком, проигрывает заново, как отправился в возрасте тридцати пяти лет в дебри Перу, во второй раз проходит свой путь.
Вот напоследок цитата из книги «Держи реку по правой руке» («Keep the River on Your Right»), по которой снят фильм: «это запечатлено на бумаге и нет хода назад: ничего не стереть, не размыть мозг скипидаром, теперь я не могу сказать себе, что это был сон».
Описания путешествий нужны самому путешественнику, ведь вышивка и буколика букв возвещает: я жив. Состоявшиеся путешествия — траншеи судьбы. Окопался в Перу, наблюдал, как на высокогорье в разреженном воздухе тренируются футболисты, протянул украдкой тридцать долларов женщине, огромным подкошенным насекомым (invertebrae cerebral palsy) ковыляющей по траве, чтобы прикрыть от дождя замурзанных шерстяных, с шерстяным натянутым счастьем на лице, кукол (арифметика благости: три сола — доллар, дневной почти зажиточный минимум, месяц с едой без беды); участвовал в церемонии аяхуяски, принес подношения Пачамаме — и в родной стране не попал под машину или обстрел. Таким образом, путешествие, или, верней, его описание, есть торжество жизни над смертью.
Дошли по тропе Инков, рассекающей зеленую Мачу-Пикчу белесым рубцом, до «ворот солнца» (в день июньского солнцестояния солнце усаживается в расщелину гор как в чашу яйцо), поднялись на самый верх, держа булыжник в руке (позже в путеводителе прочитали, что рысей уже всех перебили — и сразу стало их жалко) и на вершине увидели юношу. «Откуда?» «Из-под Хадеры», ответствовал.
Наш маршрут проходил через города трех святых: Сан Франциско, Сан Сальвадор, Сан Хосе. В Эль Сальвадоре предыдущий рейс прочертил прощальную подпись по небу, и сто с лишним погибших канули в высоте. По прибытию в Лиму пьем pisco sour, национальный напиток… уже вернувшись в Сан-Франциско, узнаем, что на следующий день после нашего отлета в Лиме от «потешных огней», продающихся в лавках для празднования Рождества, сгорел исторический центр. Потеха, погибель. Скончалось около тысячи человек. Вот так расправляется с людьми воздух, огонь и вода. Ах да, еще водка. Отлет и прилет между двух предложений… точка предыдущего, буквица будущего. А вот что внутри: Анна Мария, родственница более по духу, чем по крови (уселась на самую крайнюю генеалогическую ветку нашего древа), приехавшая с мужем в Лиму из Италии в 1949 году, дарит нам бутылку с этикеткой «Mauro Dori». Ее старший сын Мауро основал свое дело, но разорился. Бутылки остались. Пьется писко легко, как лимонад, а встав, понимаешь, что еле ворочаешь языком и ногами. Ангостура на белой поверхности (взбитый белок) выглядит бурой каплей крови — «для вкуса». В почете и сангрия — красное вино с кусочками фруктов.