Иванов поднял руку: — Спокойно, мужики! Ведите его на Красный двор, я потолковать с ним хочу. Сдадите его охране, потом на скотный двор зайдите, скажите Авдотье, чтобы магарыч выставила.
Мужики пошли не все, выделили из своих рядов троих помоложе, и, наказав магарыч принести сюда, в село, начали расходиться.
— Поедем, Акакий Анисимович, — сказал Иванов, — покажем нашим гостям Гордино.
Небольшая кавалькада неторопливо тронулась по главной и единственной улице.
— Ничего, так, большая деревня, — крутя головой, высказался Сидоров.
— Не деревня, село, — поправил его Иванов, — видишь, церковь, значит село. Нет церкви — деревня.
Лошади с хрустом ступали по дороге, покрытой толстым слоем белой речной гальки. Улица была достаточно широкой, чтобы разъехались две телеги, обрамлена канавами-водостоками, и небольшими палисадниками перед разновеликими избами. Пространство между домами закрывали заборы с воротами и калитками. Изба, как никто другой, говорила о достатке живущей в ней семье. Большая и просторная громко свидетельствовала о большой трудолюбивой семье, маленькая и скособоченная, понурясь, шептала о нерадивом хозяине или отсутствии хозяина как такового. Однако все избы были старой постройки, сложены до Положения. Получив свободу от крепостного рабства, крестьяне, что-то не очень разбогатели. Раньше помещик, своей волей мог выделить лес на постройку дома, а теперь крестьянину каждое бревно нужно было купить. А где ж их взять, денег на дом, если на хлеб не хватает? Вот и жили гординцы в старых домах, построенных дедами при крепостном праве, а новые были не по карману. Сил хватало только на поддержание наследства в приличном виде, а некоторым и это не удавалось. И за четверть века, некоторые избушки, с прогнившими венцами, покосились и выглядели плачевно.
— А сколько человек живёт в селе? — спросил Сидоров Иванова.
— Э… затрудняюсь точную цифру… Акакий Анисимович, сколько сейчас народу в Гордино живёт?
Староста пожевал губами и начал считать, загибая пальцы: — От того, что в прошлом годе считали, отнимаем, кто умер: Ефим, Ардалион, Марфа, да народились…
— Да кто на заработках, короче трудно так, сразу сказать, — перебил его Иванов, — всего в селе триста двадцать дворов. В прошлом году свадеб не играли, не на что было. В этом году двойная порция свадеб ожидается. Во многих дворах по несколько семей живут. Сыновья выросли, женились, а выделиться и поставить свою избу не могут, не на что. Когда я приехал, мы с Анисимовичем сделали перепись населения, так называемые, ревизские сказки, по ним весной подать платили, а сейчас сведения устаревшие.