Слава богу, Фил был дома. И как всегда, у него был такой вид, словно он собирается в консульство Нидерландов на прием в честь прибытия ее величества и через пять минут за ним должна заехать машина. Был на нем какой-то невероятной красоты кремовый костюм, невообразимые мокасины и галстук. Этот галстук Малянова всегда особенно угнетал. Не мог он представить себе, как это можно работать дома в галстуке.
— Работаешь? — спросил Малянов.
— Как всегда.
— Ну, я ненадолго.
— Конечно, — сказал Вечеровский. — Кофе?
— Подожди, — сказал Малянов. — А впрочем, давай.
Они отправились на кухню. Малянов сел на свой стул, а Вечеровский принялся колдовать с кофейным оборудованием.
— Я сделаю по-венски, — сказал он не оборачиваясь.
— Валяй, — отозвался Малянов. — Сливки есть?
Вечеровский не ответил. Малянов смотрел, как под тонкой кремовой тканью энергично работают его торчащие лопатки.
— У тебя следователь был? — спросил он.
Лопатки на мгновение застыли, затем над сутулым плечом медленно возникло, поворачиваясь, длинное веснушчатое лицо с вислым носом и рыжими бровями, высоко задранными над верхним краем могучей роговой оправы очков.
— Прости... Как ты сказал?
— Я сказал: следователь у тебя был сегодня или нет?
— Почему именно следователь? — осведомился Вечеровский.
— Потому что Снеговой застрелился, — сказал Малянов. — Ко мне уже приходили.
— Кто такой Снеговой?
— Ну, этот дядька, который напротив меня живет. Ракетчик.
— А...
Вечеровский отвернулся и снова задвигал лопатками.
— А ты разве его не знал? — спросил Малянов. — По-моему, я вас знакомил.
— Нет, — сказал Вечеровский. — Насколько я помню — нет.
По всей кухне прекрасно запахло кофе. Малянов уселся поудобнее. Рассказать или не стоит? В этой сверкающей ароматной кухне, где было так прохладно, несмотря на ослепительное солнце, где все всегда стояло на своих местах и все было самого высшего качества — на мировом уровне или несколько выше, — здесь все события прошедших суток казались особенно нелепыми, дикими, неправдоподобными... нечистоплотными какими-то.
— Ты анекдот о двух петухах знаешь? — спросил Малянов.
— О двух петухах? Я знаю анекдот о трех петухах. Совершенно бездарный. От сохи.
— Да нет. О двух! — сказал Малянов. — Не знаешь?
И он рассказал анекдот о двух петухах. Вечеровский не отреагировал никак. Можно было подумать, что ему не анекдот рассказали, а предложили серьезную задачу, — такой у него был вид, сосредоточенный и задумчивый, когда он ставил перед Маляновым чашечку кофе, полную сливочницу и розетку с вареньем. Потом он налил чашечку себе, сел напротив, держа ее на весу, обмакнул в нее губы и проговорил наконец: