Он обернулся к своим советникам, ожидая поддержки.
Рауль скрестил руки на груди. Он признавал обоснованность утверждений своего сюзерена, понимая, что в основе мотивов Раймона лежит его извечная трусость. Фуа тоже об этом догадался.
— Бог мой, — рассмеялся он. — Врагу вечно приходится видеть твою улепетывающую задницу.
Рыцари Арьежа и Арагона по достоинству оценили эту грубую, но весьма точную шутку.
— Спокойствие! — гневно блеснул глазами король. — Мы ничего не достигнем подобным инфантильным шутовством.
— С де Монфором шутки плохи, — промолвил в нависшей тишине Рауль. — Господин Раймон прав. Лучше держать оборону и ждать.
— Клянусь телом Христовым, наша армия вдвое больше его! — прорычал Фуа. — Говорю вам, надо нанести по нему удар сейчас! Я не буду прятаться от врага, как какая-нибудь баба!
— Дело в том, что у нас постоянный перевес в силе, но тем не менее… — сухо начал Рауль.
— Но тем не менее мы бежим от врага без оглядки! — перебил его, смеясь Фуа. — Я думал, что уж по крайней мере ты сделан из металла покрепче. Неужели тебе не хочется отомстить за жену?
Рауль поджал губы. Его ослепительно голубые глаза сверкнули недобрым огнем.
— Я не против сражения, мой господин. Просто я хочу сказать, что неплохо помнить об осторожности.
Презрительно фыркнув, Фуа отвернулся от Рауля.
— Мы примем во внимание вашу точку зрения, — поднял руку Педро Арагонский. — Но я согласен с Фуа. Отсиживаться нам не стоит. Де Монфор считает, что мы его боимся и не хотим вступить с ним в открытую схватку. — Он посмотрел на собравшихся в шатре командиров. — Куда бы ни двинулся этот французский ублюдок, он получит достойный отпор!
Одобрительные возгласы приветствовали его восклицание, а кулаки так сильно заколотили по дубовому столу, что опрокинулись свечи.
Раймон, словно загнанный зверь, бросил на присутствующих исполненный ненависти взгляд.
— Тогда вы пойдете без меня! — прохрипел он, проталкиваясь к выходу.
Его сын Рай и верные адъютанты проследовали за ним под оскорбительный свист и выкрики: «Трусы!» Слезы ярости и унижения сверкали в темных глазах Раймона, вскочившего на лошадь.
— Я прав! — крикнул он. — Знаю, что прав!
«Но кто бы поверил ему?» — подумал Рауль, садясь на Фовеля. Раймон слишком часто паниковал, а то, что сейчас он покидал лагерь, отнюдь не укрепляло его репутации.
— Что мне делать с воинами? — стараясь сохранять нейтральный тон, спросил Рауль.
— Да что хочешь! — огрызнулся Раймон.
— Слушаюсь, господин.
Презрительно махнув рукой, граф продолжил:
— Ладно, бери их с собой и возвращайся к этим закоснелым идиотам! Как вы мне все осточертели!