– О чем ты думаешь, когда со мной? – с придыханием поинтересовалась Мансарда.
– О браке между мужчиной и женщиной. Муж вернулся?
– Нет. Все в поиске острых ощущений. Я здесь, а он там, где-то на новой квартире прячется. Однажды мы снова станем жить вместе, и я навсегда заберу нашу дочь у его родителей.
– Что ты врешь ей?
– Вру, что много работы.
– Плохо врешь.
Сквозь задернутые шторы просочился взгляд солнца, и сирены гудок наполнил дневную комнату. Шуга ощутил совестную нелепость, это ощущение сопровождалось желанием выпить воды вместе с морозной апельсиновой фантазией, но та унеслась мечтой, после того как он понял, что все вышло отлично. Он улыбнулся, бросив забывчивый взгляд на бутылку, схватился за голову, осознав просмотренный сон, вспомнил Андрея, и в ту минуту ему захотелось куда-нибудь убежать, его терзало волнение оттого, что, возможно, тот еще жив. Или он так хотел бы, чтобы тот был еще жив. Больная иллюзия. «Да если бы ты был жив, все было бы иначе. Единственный, кто был за мной, и все тот же, кто привел меня…». Он перевернулся на другой бок и, меланхолично вздохнув, трепетно загрузился, всматриваясь в кремовую ткань постельного белья.
– К чему снится снег?
– К лету в Каннах.
– Скажи, ты говорила про то время, когда ты снова станешь жить с мужем, – а о чем вы будете вспоминать в старости?
– О прожитой жизни.
– Вот так лежать вместе на одной кровати и вспоминать о том, кто с кем путешествовал?
– Да. Нашу жизнь.
– То есть он будет вспоминать свое, а ты свои поиски острых ощущений. И кто кого больше сделал?
– Что значит, кто кого?
– Так и значит. Кто кому лапши навешал больше, но это уже неважно, вы же семья… И я, наверное, друг вашей семьи.
– Редактор, сворачивайте ваш профессионализм, вы по-прежнему правы, день сегодня неуклюже поворотлив…
– Ты когда-нибудь бывала в Западной Антарктиде?
– Что за вопрос? Я даже не знаю, где Восточная на карте.
– А я был, – промолвил он в пустоту с сожалением, когда Мансарда скрылась за поворотом коридора. Он будет слушать ухом психолога все ее девичьи вымыслы и глупые идеи, доносящиеся выкриком из кухни. Она будет уверена в том, что ему все отчетливо слышно. Сахарный еще недолго будет лежать с руками по швам, одинокой игрушкой на ее постели. Отпуская дым, возвращаться мысленно в сон, наивно понимая, что впереди его ждет что-то важное и далеко не последнее.
Соображений много, уже весной в город завезут Роллс-ройсы, и в разделе культуры восторжествует некролог. Шуга смешно поправит пальто в окружении заполненного вагона метро, поймав себя на том, что еще не отмечен знаком Пастернака. Ждет весны с особым интересом. Весной звезды виднее в небесной чистоте, и в его голове уже выстроилась очередная обсерватория.