– А вы не знакомы с Зеноном[21]? Они меня лечили-лечили, ну наши, тут – хотели залечить, да не вышло, и не выйдет! А мой знакомый, у него бланки чистые, семнадцать штук, понимаешь, попал в милицию. Говорит, объясняет, что у него бюллетень, температура. А как с комнаты вышли, так он скок – хоп со стола, нет, стол открыл и смотрит…
Подошел автобус. Юрий взял два желтых полиэтиленовых мешка, доверху набитых бутылками.
– Можно я вам помогу?
Едва они сели, как попутчица продолжила:
– …смотрит, а там семнадцать бюллетеней с печатями, да без фамилий. Так он их Зенону передаст, больше никому. И мы их тогда, понимаешь? Свергнем. Они нас, а мы их! Только бы мне Позняка найти, выйти на связь. Где ж его найти? Ничего, найду.
Абрикосов поднялся. Она тоже встала и сказала восторженно и со значением:
– Ведь не случайно меня звать Зина, а его Зенон!!!
Юрий кивнул головой, не случайно, и сделал вид, что пора выходить:
– Всего самого доброго!
– До свидания!
Подошел ближе к кабине водителя и стал смотреть в лобовое стекло.
Какое странное кино, подумал Лешка. И свист очень громкий, а самое смешное – ничего не разобрать: все плывет в черном туннеле, и только череда огней и какой-то огромный корабль со светлой, полной солнца, палубой! Ветер, но какое красивое, яркое небо! Пассажиры сидят на белых скамьях, а по палубе он, Лешка, идет с Инной и несет в руке корзинку с чудесными желтыми цветами.
Иногда они останавливаются возле кого-нибудь из пассажиров, и Инна тоненько спрашивает:
– Вы не забыли оплатить проезд?
И каждый, кто забыл, получает из ее рук цветок.
– Лешка! Лешка! Лешенька! – затормошила девочка его, заметив, как мальчик сполз с сиденья на пол. – Ну кончай свои шутки!
Глаза мальчика были закрыты, и тогда девочка, почуяв неладное, попробовала тащить его к выходу. У нее ничего не получалось, но какой-то мужчина, оказавшийся рядом, помог вынести Лешку в фойе и принялся звонить по мобильнику в скорую.
«Пульт», – услышал Юрий голос Анжелики и попросил Веру.
– Она в больнице. Позвонили, сказали, что Лешка нашелся. Ну, она и помчалась.
– Давно нашелся? – каким-то не своим голосом спросил Абрикосов.
– С час. Вера уже звонила оттуда, просила передать тебе – можешь не ехать туда. Все равно сегодня уже к нему не пустят.
– Спасибо.
«Точно, чужой голос», – отметил Абрикосов.
– На «спасибо» шубу не сошьешь, – Анжелика засмеялась и повесила трубку.
Светлана стояла в самом конце больничного коридора и глядела, как садится солнце. Отсюда, с четвертого этажа, была хорошо видна «мертвая роща», состоявшая из диковинных растений, названия которых Светлана не могла вспомнить.