Именно этого она и хотела. Побыть одной. И забыть герцогиню. И Саймона. Хотя бы ненадолго.
* * *
Саймон видел, как Лилиан, обходя бальную залу, направлялась к дверям, ведущим на террасу. Было что-то странное в том, как она двигалась. Девушка выглядела расстроенной и напряженной, и походка у неё была неровной, не похожей на прежнюю грациозность.
Весь вечер у него не было возможности поговорить с ней. Конечно, об этом позаботились Рис и его собственная мать. Благодаря им, на его пути всё время попадались очередные гости, появлялись всё новые обязанности. Поэтому он не смог разыскать ту единственную девушку, которая в данный момент вызывала в нем настоящий интерес.
Но теперь, став свидетелем того, как она практически выбежала из бальной залы, Саймон решил, что его больше ничего не остановит. Он извинился перед собеседниками и быстро пересек бальную залу. Увидев Риса, движущегося в его сторону, чтобы снова вмешаться, герцог обернулся к другу. Тот остановился на полпути, и их взгляды скрестились.
Саймон медленно покачал головой. Казалось, несколько мгновений внутри Риса шла напряженная борьба, но затем он, признавая поражение, склонил голову и вернулся к своей невесте. Саймон поспешил на террасу и захлопнул за собой двери.
Он не видел Лилиан. Почему-то ему казалось, что девушка стоит сразу за дверьми, опираясь на калитку, которая вела в сад, где они еще недавно разговаривали. Но её там не оказалось. Вокруг было пусто и тихо. Только изредка шелестели листья под дуновением холодного ветра.
Вглядевшись в темноту, Саймон нахмурился.
— Мисс Мейхью?
Ответа не последовало, и он ступил в темноту.
— Лилиан?
На этот раз он кое-что услышал, но не ответ. Тихий звук доносился с той стороны дома, где вдоль террасы стояли несколько стульев и небольшой стол для летних завтраков и чаепитий. Свет из бальной залы не освещал эту часть дома, а значит, никто бы не пошел сюда, если бы не хотел спрятаться.
И это ещё больше усилило беспокойство Саймона о самочувствии Лилиан.
Он обошел террасу и остановился, едва его глаза привыкли к темноте, которая была слегка разбавлена лунным светом. Лилиан сидела на одном из холодных металлических стульев, закрыв лицо руками.
К его глубокому изумлению и ужасу, плечи девушки слегка вздрагивали, и она тихо плакала. Саймон помедлил. По-видимому, Лилиан пришла сюда, чтобы остаться наедине со своим горем, но он не мог оставить её одну. Только не сейчас.
Он двинулся вперед и мягко положил руку девушке на плечо, чтобы успокоить её. От его прикосновения Лилиан вздрогнула и, обернувшись, вскочила со стула. Когда она увидела, кто нарушил её уединение, её лицо исказила другая боль.