— Думаю, что оплатит… Где мои вещи?
— Полагаю, они в камере хранения.
— Мне нужна сумка. В ней документы, страховка… По-моему, вся моя жизнь в той сумке… А почему меня положили в отдельный бокс?
— Нам нужно исключить инфекционное заболевание, пока есть такая вероятность, вы полежите здесь, а потом посмотрим.
Она ушла. Хорошая тетка. Внимательная, говорит так доброжелательно. Обещала назначить что-нибудь от температуры и выдать капли в нос, а то я совсем расклеилась, течет отовсюду, прям не тело, а разбитое о скалы протекающее корыто.
Я заставляла себя не думать о нем. Целенаправленно прерывала любые мысли, постаралась вычеркнуть даже его имя из памяти. Его больше нет. Я одна. Я справлюсь. Тихо ревела и запрещала произносить его имя вслух, про себя, тайком от самой себя. Он не существует. Моя жизнь — мираж. Это издалека казалось, что вот-вот и я окажусь в прекрасном оазисе любви, а на деле впереди был всего лишь высохший колодец, из которого вода ушла давным-давно. Я не думаю о нем и не плачу. Это не я. Это они сами. Представила, как приеду домой, как мне обрадуются подружки, как будем пить с ними сливовое вино и есть суши в «Гин-но таки» на Охотном ряду. У меня есть друзья в Москве. Да, сейчас я не могу к ним обратиться за помощью, но они будут рады меня видеть. И я сразу же назначу кучу встреч, уйду с головой в работу. Я ни на секунду не останусь одна. Я буду веселиться, гулять, заведу себе кота или мужчину. Нет, кота нельзя. Кто за ним будет ухаживать? Заведу себе двух мужчин — если один из них меня бросит, то рядом всегда будет запасной вариант. Хотя кот все-таки лучше мужчины, как ни крути. Эх, была ни была, заведу себе женщину! Женщина-то уж точно лучше мужчины и кота вместе взятых, она хотя бы умеет готовить и не разбрасывает везде использованные зубочистки, как Билл. Ну вот! Опять о нем вспомнила. Надо вспоминать только плохое. Вот зубочистки реально бесили. Такое чувство, что в квартире живёт сумасшедший бобёр, который эти зубочистки по пять штук в день сгрызает и расщепленные на стол горочкой выплёвывает. Я один раз накопила этих щепок за три дня и безумному бобру в носок засунула. Ах, как же он громко матерился и орал — душа сейчас радуется! А эта его страсть к стразикам! А дурацкий смех! И уши, как у кролика. «Вы зайца не видели? — Зайца? Какого зайца? У него уши такие и хвост вот такой пупочкой? Неа, не видел». А у Билла мозг пупочкой. Как же я по тебе скучаю… Ненавижу! А еще сделаю короткую стрижку. Совсем короткую, как у ребят-спортсменов. Набью на затылке тату. Какую-нибудь фигню, типа, «Пошли все на…» И уйду в загул. Обязательно уйду в загул. Буду отрываться в ночных клубах, ездить на дорогих иномарках, пить дорогое шампанское. Я никогда больше не включу твою музыку, я выброшу все твои фотографии и диски, я забуду о твоем существовании, не отвечу ни на один твой звонок, ни на одно твое письмо, заблокирую тебя везде. Хотя ты и не позвонишь больше… Я порву и сожгу все твои вещи, заставлю себя не думать о тебе, не плакать о тебе, не шептать твое имя, словно молитву. Я вытравлю свою любовь самый лучшей кислотой — другим мужчиной. Я лучше буду жить с пустотой внутри, чем с любовью к тебе. Может быть, у меня даже получится изменить тебе. Не сразу… Когда-нибудь… Если раньше я не сойду с ума от той пустоты… Мне чего-то так стало жаль себя, что я снова разревелась и принялась жалеть себя, душечку, с удвоенной силой.