Больно. Больно почти физически. Злые слова медленно убивают, сдавили горло, не дают дышать. Мне не хватает кислорода. Но я смогу. Я знаю, что смогу выжить. Я заставлю себя выжить. Отремонтирую свою раковину, укреплю стены, заберусь в нее и больше никогда никого не пущу. Хватит. Хва-ти-т! Они все такие. Все, без исключений. Пока ты с ними играешь, пока царапаешься и кусаешься — будут виться вокруг, приручать, забавляться. А стоит дать слабину, тебя тут же выкидывают. Взять того же Родриго. Пока я на него молилась, ноги об меня вытирал, а стоило на горизонте сопернику появиться, как начал строить из себя золотую рыбку — хочешь пирожное, хочешь мороженое, хочешь солнце с луной и вон ту звезду. Не хочу уже. Домой хочу. Я так давно не видела маму. Я толком не посплетничала с Полиной. У меня в последнее время случилась паранойя и мне теперь кажется, что народ встречается со мной только потому, что я работаю с группой Билла. Я не говорю о нем с друзьями, но они спрашивают. Причем всех волнует один и тот же вопрос — гей или не гей. Когда говорю, что не гей, мне никто не верит. Теперь буду говорить, что гей. Ему все равно, а мне приятно. Билл Каулитц — плохой, мерзкий и отвратительный человек. Я не могу без тебя. Мне дышать нечем…
Кто бы мог подумать, но ко мне нарисовались посетители. Моя врач и женщина лет пятидесяти. Я быстро вытерла слезы, прилизала волосы руками и сделала вид, что это я тут не реву, а болею, поэтому такая страшная и опухшая.
— Дело в том… Мы проверили всё… Но ваши вещи не сдавались в камеру хранения, — сообщили мне после обмена любезностями.
Я глупо открыла рот на это и шмурыгнула носом.
— У нас есть журнал учета. Там все фиксируется. Мы проверили. Ваши вещи не сдавали в камеру хранения.
— Вы хотите сказать, что меня «Скорая» в одних трусах где-то подобрала?
— Нет, мы связались с той бригадой, и они нам сказали, что вы были одеты в куртку, джинсы и кофту.
— Водолазку… — автоматом поправила я. — А где мои вещи? Где моя сумка? Там документы! Давайте искать! Ну, может, вы куда-то кинули, я не знаю, под стол, может, завалилось куда-то, может, в приемной где-то! Вы представляете, что вообще произошло? — Я заводилась, начинала орать все громче и громче. Слезы не заставили себя ждать. Кошмар, что скажут обо мне люди? Меня сейчас в дурку отправят… — Я осталась в марте месяце в чужой стране в одних трусах и без документов! Мне не у кого остановиться! Давайте искать мою сумку и вещи! Вы понимаете, я даже деньги не смогу получить в банке! Я билет не смогу домой купить! Я как жить буду в трусах на улице в марте?