- А давайте, - предложил он, чтобы разрядить гнетущую атмосферу, закупоренную пробкой, - попросим заступника, может, поможет? – и, не ожидая согласия, подвинулся к Иоанну и забормотал, гнусавя по-церковному: - Слушай, тёзка! Я только сегодня узнал, что это ты помогаешь мне на трудных таёжных маршрутах, знаю теперь, к кому в случае чего обратиться. Давай-ка не в службу, а в дружбу, за знакомство, помоги сейчас на моём пути, упёршимся в железный тупик. А? Ну, что тебе стоит! Вечно буду помнить! Помоги!
И надо же: застопорившиеся машины, пыхнув дымками, пошли, увеличивая скорость, вперёд. Его водитель тоже, торопясь, включила передачу и громко удовлетворённо гоготнула.
- Вот даёт! – похвалила кого-то из Иоаннов, а может и обоих сразу. – Кому расскажешь – не поверит!
- А вы и не рассказывайте, - посоветовал маг. – Чудесами не делятся, тогда они дольше греют душу. Тем более что всё равно другие не поймут и уж точно не поверят, - согласился с её предположением.
Она снова с любопытством оглянулась на философа: «А ведь прав заросший чертяка! И откуда такой нарисовался? Зачем судьба подставила такого на дороге?»
Дальше, до вокзала ехали молча, чтобы не отвлекаться и не отвлекать в опасном сплошном потоке спешащих механических зверей. К тому времени, когда подъехали к вокзалу, морось усилилась, да ещё добавился такой же промозглый драный туман, и вместе они шарахались под ветром на привокзальной площади, накрывая торопящихся прохожих. Как только остановились, он, тоже торопясь, расстегнул моднячую куртку и выгреб из неё пухлый бумажник. Расщеперил и стал перебирать внутри толстенными пальцами – «такими ни в ухе, ни в носу не поковыряешь», - некстати подумалось ей – разноцветные скользкие бабки, соображая, очевидно, каких и сколько дать левачке.
- Не вздумайте! – предостерегла она. – Вы уже рассчитались волшебством в пробке, - и улыбнулась, прямо и безбоязненно глядя в глаза, дружелюбно растворяя свою синеву в его голубизне. – И вообще: я со святых не беру, - рассмеялась лёгким грудным смехом.
- Да что вы! – забормотал совестливый пассажир. – Да как же это! – и густо покраснел. – Неудобно ведь!
А она, глядя на его непритворное замешательство, окончательно осознала, что никакой он не блатняк, не ловчила и уж точно не из криминала, а самый обыкновенный лох лохматый из провинции и не только не знает истинной цены деньгам, но и не знаком со столичным шкурническим квазибизнесом, не признающим никаких этических норм.