— Понимаете ли вы власть подобных тварей?
Шепот мистера Джонса обжигал ухо Гейста.
— Видано ли более омерзительное зрелище? Есть от чего получить отвращение ко всему земному шару. Надо полагать, что она нашла родственную душу! Подойдите! Если мне придется убить вас под конец, вы, может быть, умрете исцеленным!
Гейст повиновался приставленному к ею спине, между лопатками, револьверу. Он очень ясно его ощущал, но не ощущал почвы под ногами, которые медленно взошли по ступенькам без участия его сознания. Сомнение вливалось в него; сомнение нового рода, сомнение бесформенное, отвратительное. Ему казалось, что это сомнение наполняло все его существо, проникало во все его члены и даже во внутренности. Он внезапно остановился, подумав, что человек, испытывающий подобное ощущение, больше не может жить или, быть может, уже перестал жить.
Вокруг все дрожало без остановки — бунгало, лес, поляна; даже земля и небо беспрерывно содрогались; и единственное, что оставалось неподвижным в этой трепещущей вселенной, была внутренность освещенной комнаты и одетая в черное женщина, залитая светом восьми свечей. Они разливали вокруг себя нестерпимо яркий свет, от которого глазам Гейста было больно, который, казалось, иссушал его мозг лучами адского пламени. Его ослепленные глаза только через несколько мгновений различили Рикардо, сидевшего неподалеку на полу, наполовину отвернувшись от двери; его приподнятый профиль выражал сильное, безумное восхищение.
Рука мистера Джонса оттащила Гейста немного назад. Он воспользовался раскатом грома, чтобы саркастически прошептать ему на ухо: «Разумеется!»
Огромный стыд подавил Гейста, дикое, безумное ощущение преступности. Мистер Джонс увлек его еще дальше в темноту веранды.
— Это серьезно, — начал он, изливая прямо в ухо Гейста свой яд злобного призрака. — Я не раз вынужден был закрывать глаза на его маленькие похождения, но на этот раз это серьезно. Он нашел родственную душу. Грязные души, бесстыдные и нукавые! Грязные тела, тела из уличной грязи! Повторяю вам, мы бессильны перед чернью. Я, я сам, едва не попался! Он просил меня удержать вас, покуда он не подаст мне сигнала. Я не нас должен убить, а его! После этого я не потерплю его возле себя и пяти минут.
Он слегка встряхнул руку Гейста.
— Если бы вы не заговорили случайно об этой твари, нас обоих к утру не было бы в живых. Он заколол бы вас кинжалом на ступенях веранды, после вашего ухода, затем вернулся бы домой и всадил бы мне в ребра этот же самый нож. Он не страдает предрассудками. Чем ниже происхождение, тем шире свобода›тих простых душ! Я ясно читаю его замысел; его хитрость едва не завлекла меня в сети.