Надзирательница искоса посмотрела на нас:
— Завтрак в половине двенадцатого, леди, — сказала она и заперла за собой дверь.
Миссис Тайлер поставила красную холщовую сумку на свободную койку, села рядом с ней и, увидев мой рюкзак, спросила:
— Вы сегодня тоже первый день?
— Да. Я только что приехала.
— Как долго вы собираетесь… на сколько вас приговорили?
— На три дня. Я выйду утром в понедельник.
— Я тоже. — Миссис Тайлер слегка улыбнулась.
Я кивнула ей, расстегнула рюкзак и достала книгу. Я взяла с собой только одну книгу — «Грозовой перевал» — в надежде, что она поможет мне забыться. Когда мне было двенадцать лет, я прочитала ее за один день. Тогда я была одна в родительском доме. Прежде чем положить ее в рюкзак, я оторвала обложку, чтобы не нервировать заключенных. Мне подумалось, что их будет раздражать белая девушка, читающая серьезную книгу.
Миссис Тайлер встала. Было похоже, что она собирается гулять по камере, хотя это было невозможно на таком маленьком пятачке. Она повернулась так, что ее легко было рассмотреть — щеки, предплечья, зад. Ее одежда выглядела дорогой, но унылой — изыск евнуха из магазина женской моды «Братья Брукс». Ее лицо было красиво — ярко-голубые глаза, точеный маленький нос. Розовая кожа прекрасно сохранилась. Она, должно быть, редко бывала на солнце. Миссис Тайлер обхватила один из прутьев решетки, потом разжала пальцы, взглянула нет ли на них грязи. Она заметила мой взгляд и замерла.
— Где вы живете, Рита? — спросила она.
— Здесь. В Мейвуде. А всю жизнь провела в Нью-Джерси.
— Я тоже. А выросла в Атлантик-Сити. Сейчас я живу в Сиддл-Ривер.
Сиддл-Ривер? Там живут Ричард Никсон, Алан Альда… Женщины из Сиддл-Ривер не попадают в тюрьму. Но женщины из Мейвуда, вообще-то, тоже, однако я — здесь.
Я умирала от любопытства, за что она в тюрьме, но не знала, как спросить, чтобы не выглядеть персонажем «тюремных» фильмов сороковых. Может, она оказалась пьяной за рулем, как я? А вдруг они селят в одну камеру осужденных за одинаковые преступления? На пьяницу, правда, она не похожа. Нет красных прожилок. Голос ровный и спокойный. Она не кажется слегка помешанной или злобной, как большинство пьяниц.
Казалось, что матрацы набиты сырым песком. Мне это напоминало лежбище, на котором я спала два года. Когда Алекс остался у меня впервые, он толкался и ворочался всю ночь, а утром с трудом мог разогнуться. В ту же ночь он заказал по телефону «Бьютирест». Это настоящий мужчина, который знает дело. Это настоящий мужчина!
Прошлой ночью Алекс не появлялся почти до двух. Когда я услышала, как поворачивается ключ во входной двери, я выскочила из постели и замерла перед лестницей. Он прошел сразу на кухню, взял телефон, набрал номер и начал тихо говорить. Я не разобрала слов, но почувствовала трепет в голосе.