— Неплохо выглядишь, Рекс. И прическа ничего…
Он вздохнул устало и с облегчением. Старая добрая Мелисса.
На другой койке в палате никого не было, и он присел на нее, потирая ладонью свой почти лысый череп. Утром он прошелся по голове машинкой, убрав все обгоревшие пучки и оставив ежик длиной в полдюйма.
— Спасибо. Ты тоже.
Мелисса фыркнула.
— Ну спасибо, Рекс. А я-то боялась, что эти шрамы трагически повлияют на мою популярность в школе.
Он засмеялся, но смех получился какой-то неискренний. Слишком много тут приборов: кнопки вызова, внутренняя связь, специальные штепсельные вилки от кардиомониторов, целая инфраструктура проводов и стали вокруг них. И тут Мелисса поднялась к нему, словно мумия: крошечный механизм в кровати согнул ее пополам.
— У тебя странный вкус, Рекс.
Он посмотрел на трясущиеся руки.
— Ты думаешь?
— Как у… психокиски. Они ведь изменили тебя?
Рекс моргнул, потом кивнул. У него столько всего нового в голове — новые вкусы и образы, бурлят дикие мысли скрытого в нем животного. Но один вопрос разрешил все сомнения.
— Кто это был? — спросил он.
Мелисса улыбнулась.
— Моя крестная, она же сказала. Крестная всех нас. — Она вздохнула. — По крайней мере, пока темняки ее не нашли. А они теперь ищут.
Рекс закрыл глаза: его голову раздирало бесконечное количество новых ощущений, новых знаний. Зря он вообще сюда пришел. Надо было податься в бедленды, найти унылое и пустынное место, сесть и подумать.
— Иди сюда, Рекс.
Он мотнул головой.
— Ты слишком слаба. Не сможешь принять то, что у меня в голове. — Он окинул взглядом стены, помеченные отпечатками больных и умирающих людей — добычи, которую легко отбить от стада. — Тем более пока ты здесь.
Мелисса засмеялась.
— Ну и что?
— Я думал, ты ненавидишь больницы.
— Я все ненавидела, Рекс.
Он нахмурился, и какая-то часть его разума заметила необычную грамматику.
— Ненавидела?
— А теперь — нет. — Мелисса потянулась к нему, взяла его за плечо, привлекла к себе и впервые прикоснулась к его губам.
Она перешла в него — не тем привычным бешеным потоком эмоций, а размеренно и спокойно. Она воспользовалась способом, отточенным за сотню поколений полуночниками, искусством, передававшимся из разума в разум на протяжении столетий. Числа Десс помогли нащупать то, что Рекс всегда искал: связь с прошлым, которую не могло дать разрозненное знание. А сегодня утром, от Мадлен и множества предков, хранящихся в памяти старой полуночницы, Мелисса переняла это наследие. Это была связь с живой историей, для Мелиссы и для всех полуночников — прикосновение человека.