— Это он сказал тебе, что нужно отомстить?
— Нет, я понял это сам, когда все увидел. Но, конечно, иногда я сомневался, подумывал покончить с насилием, выбрать другой путь, но не вышло.
Он плакал, руки у него тряслись.
— А как же «Тигры Аркана»? — спросила Фрэнси.
— Это было нужно, чтобы забыться в ожидании подходящего случая, — ответил Зак.
Бэлль цеплялась за грудь Фрэнси. Зак улыбнулся, когда это увидел. Теперь он уже рыдал, словно в его груди хрипел дикий зверь.
— Фильм, который я тебе показал… — сказал он дрогнувшим голосом. — Я снял его сам. Я рассказал остальным о том, что когда-то видел своими глазами, так, словно эта история произошла с кем-то другим. И однажды, после какой-то попойки, они захотели это повторить.
— Как ты мог допустить, чтобы это случилось снова? — спрашивала Фрэнси. — Как ты мог смотреть, как другие…
— Не знаю.
— Не знаешь?! Разве это ответ?
— Другого нет. Это было так странно. Я был там, и в то же время меня как будто не было. Помню, что пытался двигаться, но словно прилип к камере. А когда все закончилось, я оттуда уехал и несколько недель просто бродил один. Не помню где. Хотел покончить с собой, но не решился. А потом уехал домой.
Его глаза распухли, из носа текло, он весь как-то сжался.
— Ты сволочь! — рявкнула Фрэнси.
— Да, — согласился он.
— Чертов извращенец!
— Знаю.
— Вспомни этих мужчину и женщину…
Зак закрыл лицо ладонями, но и там не мог спрятаться. Он нигде не мог спрятаться.
— И сколько раз ты пересматривал свое кино? — поинтересовалась Фрэнси.
— Только в тот раз, вместе с тобой.
— Почему именно сейчас?
— Что ты имеешь в виду?
— Месть. Почему ты решил мстить сейчас?
Его руки упали на стол. Подавшись вперед, он навалился на стол так, словно пытался удержаться и не рухнуть на пол.
— Я просто почувствовал, что время пришло, — ответил он, — раньше я бы не справился. Я… копил силы.
Молчание. Оба плачут.
Потом Зак исчез.
В первую неделю нового года Юсеф и Грейс вернулись из отпуска на Сейшелах, коричневые, как пряники, набравшие по паре лишних килограммов, слегка уставшие от детективов в мягких обложках и кроссвордов, а также друг от друга, но тем не менее счастливые и довольные поездкой.
Первое, что они сделали, вернувшись домой, — собрали у себя детей и внуков, чтобы с запозданием отпраздновать Рождество. Фрэнси вообще не хотела ехать, но на этот раз не потому, что ее не привлекала перспектива сидеть за общим столом и наблюдать детскую истерию по поводу подарков, а потому, что ей было страшно посмотреть в глаза отцу. И все же она туда отправилась — вместе с Пером, Адрианом и Бэлль. Ведь они по-прежнему одна семья, хоть и изрядно потрепанная. И возможно, это вообще последний раз, когда они собираются все вместе в квартире на площади Карлаплан.