— Вот так всегда, он ее лупит, а она его жалеет, — с досадой ответил Алексей и поднялся.
Леонид, подогнув под себя ногу в грязном ботинке, храпел, пуская слюни, он не слышал и не чувствовал, как к нему подошел первенец и потряс за плечо. Сообразив, что на предка легкое прикосновение не действует, сын перевернул его на спину и потряс сильнее.
— Что надо? — открыл глаза глава семьи.
— Мать за тобой послала, — угрюмо сказал сын.
Старший сын не любил отца и всякий раз это подчеркивал. Он не понимал мать, которая прощает ему все вместо того, чтобы сдать в милицию. Алексей считал, что нары — самое лучшее место для такой скотины. Он опасался, что в порыве необузданной ненависти, которая нередко накатывала на него, не выдержит и убьет того, благодаря кому появился на свет. Это, наверное, единственная заслуга его отца. Алексей знал, что основную нагрузку в его воспитании на своих хрупких плечах несет мать, и очень ценил это. Он переживал трудный, переходный возраст и все видел без малейших оттенков: если любил — то любил, если ненавидел — то ненавидел.
— Зачем я ей понадобился? — спросил кормилец, державший семью на голодном пайке.
— Ужин стынет, — выдавил из себя первенец.
— Пусть сама жрет свои помои, — пробурчал отец и отвернулся к стенке.
— На большее ты не заработал, — начиная выходить из себя, заступился за мать сын. — Не советую тебе оскорблять маму, иначе…
— Что иначе? — усмехнулся папаша. — Пока еще мелко плаваешь, сосунок.
Алеша хотел развернуть отца и съездить ему по физиономии. Но, жалея мать, он сдержался.
— Он не голоден, — ответил сын на немой вопрос матери и добавил: — Не унижайся ты перед ним, мам. Жрать захочет, сам приползет.
— А ты не осуждай его, Алеша, какой ни есть, а все же отец, — протерла мать глаза передником.
— Лучше бы он сдох, — в сердцах выпалил сын. — Он же тебя когда-нибудь прибьет.
— Нужно перетерпеть, сынок, он муж мне, по закону. Иной раз в горячке ударит, потом сам и пожалеет. Характер у отца добрый. Это зеленый змий его губит, вот он и буянит, — заступалась мать за отца.
— Да ну вас, — безнадежно махнул рукой подросток. — Разбирайтесь сами.
— Мама, когда папа будет кушать? — вмешался Сережа, облизывая ложку. — Суп остынет.
Мать не успела ответить малышу, в дверной проем с веранды просунулась голова девочки, одноклассницы Алексея.
— Здравствуйте, Ирина Анатольевна, извините, мне Алеша нужен. Можно его? — Непослушная челка лезла на глаза, пухлые щеки румянились, от нее веяло юностью и свежестью.
— Здравствуй, Светочка, — улыбнулась хозяйка, ей нравилась эта симпатичная девочка. — Забирай сорванца.