Три минуты в нас швыряют всем подряд. Она разобралась в том, кто главный виновник ее стресса, и не скупится на предметы мебели. У меня даже руки болят от того количества метательных снарядов, которые приходится отражать. Барон при этом помогать мне и не думает. Он все зовет ее по имени и умоляет успокоиться. И это притом, что ее лицо назвать человеческим или милым уже очень и очень сложно. Сморщенное, покрытое взбухшими линиями вен, с алыми от лопнувших сосудов глазами и слюной, брызжущей изо рта… Короче, зрелище не для слабонервных.
Но ничего. Как только сил у нее поубавится – заклятие приворота растает само собой. Без подпитки она лишится чар. Заклятие красоты, к примеру, уже осыпалось с ее плеч черной золой.
– Марго! Марго, не надо! Иди ко мне! Прости, Марго! Я… я не знал.
Ведьма замирает где-то под потолком, вцепившись в него когтями на руках и на ногах и немыслимо вывернув шею для того, чтобы видеть барона. Зрелище – ужасает.
– Марго… солнышко, ну что же ты испугалась?
Тихий, надсадный свист, видимо, является попыткой ответить.
– Я тоже испугался. Иди ко мне, милая. Иди.
Удар. Она падает на пол, но тут же поднимается на четвереньки и очень быстро ползет к нам. Я бы даже сказал, чересчур быстро. Движения рук и ног, у которых к тому же появляется по одному лишнему суставу, почти невозможно заметить.
За миг до того, как ведьма бросается на барона, я встаю между ними.
Она замирает, дрожит и с ненавистью смотрит на меня. Ее глаза закатываются, и между век видны только белки. Изо рта стекает вязкая вонючая слюна. Окровавленные пальцы с когтями на концах непрерывно скребут по полу.
– Если не хочешь сдохнуть – уходи.
За спиной слышатся звук удара и вскрик барона. Оборачиваюсь и удивленно смотрю на Аида, который стоит над бароном и выкручивает его руку, заведенную далеко за спину, – в руке человека небольшой кинжал.
– Какого лешего подставляешь спину?
Он меня чуть не ударил? Растерянно смотрю на искривленное ненавистью лицо человека.
– Не отвлекайся!
Трекшест, Марго. Я успел поставить блок, и ее когти сомкнулись не на шее, а на руке. И все равно приятного в этом мало. И это больно! Очень.
– Не калечь ее, иначе взбесятся оба.
– Они и так не слишком спокойные. – Пытаюсь отцепить от себя беснующуюся ведьму, одновременно защищая жизненно важные органы.
– На-ка, надень на нее это.
На плечо падают браслеты. Ускоряясь, хватаю их свободной рукой, и за миг до того, как ведьма успевает вонзить когти в мое лицо, надеваю браслеты на ее руки.
Щелк. Щелк.
Визг, шипение, запах паленого мяса и катающийся по полу комок боли.