Процесс спаивания вампира был долгим, и момента окончания игры Ариабет так и не узрел, банальным образом заснув за одним из дальних столиков.
Очнулся эльф оттого, что кто-то весьма невежливо тряс его за плечо. Растревоженная голова гудела так, словно собиралась расколоться на части.
— Ар-риабет! — сквозь звон в ушах раздался знакомый голос. — Пошли!
— Куда? — прохрипел эльф, с трудом узнав в своем мучителе вампира.
— Обр-ратно, — выдохнул тот. — В Деймор. Скоро утро.
Вернуться до рассвета было важно: опоздавшим грозила серьезная отповедь наставников и штрафные отработки. Поэтому Ариабет собрал волю в кулак и медленно поднялся. Пол, столы и его спящие сокурсники тотчас весело закружились перед глазами. Пришлось схватиться за стену и несколько раз глубоко вздохнуть.
— Пей, — протянул ему кружку вампир.
В кружке обнаружился эль.
— Н-не. — Ариабет поморщился. — И так паршиво.
— Зато сможешь дойти, — настаивал Арт. — Пей. Завтра пр-ротрезвею, похмелье сниму.
Довод возымел действие. Быстро осушив кружку, Ариабет и впрямь ощутил себя немного лучше. Покачиваясь и поминутно спотыкаясь, вампир и темный эльф медленно вышли из таверны.
Как они добирались до Деймора, Ариабет практически не помнил. Более-менее он пришел в себя лишь в собственной комнатушке. Вспомнив своих менее удачливых приятелей, которые остались спать в таверне и теперь наверняка отправятся на отработку, эльф с пьяной благодарностью посмотрел на Арта.
— С-спасибо, друг.
— Ты считаешь меня другом? — удивился тот.
Ариабет задумался. Думать оказалось трудно, поэтому он просто кивнул.
— Ты лучше многих эльфов, Арт, — выдал Ариабет. — Они бы меня там бросили. С-сволочи. А ты — нет. Так что эльф и вампир друзья навек! Хотя это из области невозможного.
— Для меня нет ничего невозможного! — сообщил вампир надменно. — Навек, значит, навек.
И, упав на кровать, мгновенно заснул.
— Навек? — поперхнувшись, переспросила я. — То есть, правильно я поняла, сто лет ты, хочешь не хочешь, а должен с ним общаться?
— Угу. — Ари поморщился. — Об этом уже не раз пожалели мы оба. Когда-то я молил о смерти, но Арт не дал мне умереть, хотя понимал, что причиняет этим только боль. Ну а я теперь чувствую себя обязанным ему помогать: долг жизни отдавать надо. Арт ее мне несколько раз спасал. Так что мы друзья поневоле, и винить, кроме самих себя, некого. Я начал неудачную шутку, а он неудачно ее продолжил. С того момента у меня прибавилось осторожности, а Арт никогда не пьет.
— Слушай, — мне пришла в голову неприятная мысль. — Значит, если бы я год назад не вступилась за тебя, то все равно пришел бы Арт и тебя оживил?