- И что? - предчувствуя знакомую мутную одурь, спросил Гриос.
- Что ж, эскадрон - на дыбы. Окружили деревеньку, выгнали... собак черномазых к колодцу. "Кто?" Они молчат... Вот и пошли наши мальчики пластать вкривь и вкось кого попало. К вечеру пыль чёрную оставили от деревни. Капитан Донант...
- Без мозгов он, ваш Донант, - зло перебил Гриос. - Надо было взять заложников. Тех, кто ваших ребятишек порезал, они бы сами привели. Забыли, на чьей земле находитесь?
- Забыли. Когда ты молод, силен, руки чешутся... Капитан Донант взял всю вину на себя. Сам попросился под арест. Судили его... Ну, сам подумай. К стене поставить? А с остальными как? Ждали, что скажет Даурадес. Он тогда полком не командовал, капитанствовал, как остальные, но слушали его...
- Погоди, разве Маркон - не полковник?
- Так кто ж его назначит? Твой Великий Маршал без штанов? Или "келлангийский друг", то есть генерал Хорбен? Его мы сами потом и поставили. Говорит хорошо. Говорить мастер! Тагры сейчас вообще что-то разговорились, а Даура тагр настоящий, поздно встаёт, да быстро собирается... Да и то: там, где нужно сказать десять слов, одним не обойдёшься...
По словам Гурука, Маркон сказал примерно следующее:
"Жаль, что даже вам, моим старым товарищам, приходится напоминать эту древнюю заповедь: держа в руках меч - щади! Ваш меч - это зеркало вашей совести. А месть - это всегда жестокость. Усугубляя ее, вы ударяете мечом по собственной душе. Кем был Донант до этого? Вашим товарищем. Кем стал? Палачом".
- Даура сумел договориться с ихними жрецами. Сам притащил в их пещеру на плечах телёнка, вывалил тушу в жертвенник, стоял, смотрел, как она воняет!.. А ихний зверобог с черепами вокруг шеи на всё это вылупливался... Да Господь бы с ними, пускай поклоняются хоть селёдочной голове, нам-то какая разница! Зато, как видишь, они выпустили нас из Элт-Энно. Ну, эскадрон Донанта расформировали, конечно, а командиру, по его способностям - год приводить в исполнение приговоры...
Гриос почти не слушал его.
...И вкривь,
И вкось.
И в кровь,
И - в кость...
Огненная завеса плыла перед его взором. Закатное солнце сверкало на решётках забрал и пластинах курток. Гулкий топот катился по земле.
По горящим углям скакали они. Огонь обжигал ноги коней.
И потому - не было для них остановки.
4
В конце поселковой улицы дорогу перегораживала стена из каменных плит и брёвен, покрытых толстым слоем льда. Из бойниц в улицу равнодушно взирали пушечные дула. Гурук, обменявшись взглядом с часовыми, сквозь узкие воротца вывел Гриоса на площадь.