Мария вошла в молочную с полным подойником молока. Собравшись в кружок, доярки о чем-то негромко переговаривались, потом вдруг взорвались хохотом. Мария недовольно пожала плечами:
— Очумели бабы — гогочут. А коровы не доены.
— Клавку твою ждем, — весело отозвалась самая языкастая, мать пятерых детей, Алена Липская. — Разбудила бы… А может, по-родственному сама за нее коров подоишь?
— Плюнь, — сказала пожилая доярка Груша. — Клавка кого хочешь сведет с ума. Она бедовая девка. Да и дело это молодое…
— О чем ты? — удивилась Мария.
— Гришка твой, болтают, у нее ночует. Мария поставила подойник, оглядела всех странным взглядом и вдруг стремительно бросилась к двери.
Деревня Крутые Горки еще не проснулась. Мария бежала по пустой деревенской улице.
Клавдия спала, крепко обняв Гришку. В дверь громко постучали.
Гришка ошалело вскочил. Клавдия торопливо набросила халат.
— Будешь знать, как по бабам шастать, — пошутила она, но глаза были испуганы. — Кто там? — громко крикнула Клавдия и неторопливо пошла в сени, давая возможность Гришке одеться.
Нарочно долго возилась с задвижками. Наконец открыла.
— Мария Кузьминична!.. — притворно удивилась она. — Ой, а я заспала, не иначе, как на дождь. — Она придерживала рукой дверь, преграждая дорогу в дом,
— Гришка где? — сердито спросила Мария, не имея возможности войти.
— Гришка? Какой Гришка?
— Такой! — Мария отстранила Клавдию.
Открыла дверь в маленькую комнату.
Там, на большой кровати, спали дети-девочки-двойняшки. Мария тихо прикрыла дверь.
Клавдия встала у входа своей спальни.
— Пусти, — приказала Мария.
Клавдия медлила.
— Ладно, смотрите.
Мария вошла в спальню. Никого. Дверца шкафа была раскрыта, будто нарочно.
— Вот что, Клава, брось, — глядя в смеющиеся глаза Клавдии, сказала Мария. — Оставь парня в покое.
— Да зачем он мне, ваш Гришка? — пожала плечами Клавдия.
Мария едва добежала до своего двора. Свекор, дед Кирилл, еще крепкий, — кряжистый старик, кормил свиней.
— Гришка дома? — крикнула Мария едва коснувшись калитки.
— А где ж ему быть? — отозвался свекор.
Она вошла в комнату сына, Гришка лежал на кровати, притворившись спящим.
Второпях снятая одежда валялась на полу.
— Девок нет! — возмущенно закричала Мария.
Гришка сделал вид, что просыпается.
— Чего… ты?
— Через окно удираешь?! На всю деревню срам.
— Приснилось тебе?
— Ей что? — не унималась Мария. — Ветер в голове. Двое детей. За парнями бегает. Детей постеснялась бы. Крученая.
Гришка понял — дальше притворяться нельзя.
— Мама, ее не трожь и не оскорбляй. Может, это любовь?
Мария аж села на стул.
— Сынок, одумайся! С ума спятил?