«Значит, каким-то чудом она все-таки не одна».
Слух уловил тяжелую мужскую поступь. Миромир нарочно шлепал по камням сшитой из плотной шкуры обувью, чтобы незнакомка вновь не упала в обморок, прежде чем он задаст хотя бы пару вопросов. Но сначала…
Миромир приблизил к глазам Лилит что-то похожее на звериные шкуры, только странно обрезанное и перевитое воловьими жилами в местах соединений. Гигант склонился перед ней, громовой голос заставил вздрогнуть:
— Прошу тебя, надень. В нашем племени не пристало ходить обнаженной. Даже дети носят одежду. Это дань тем временам, когда мы пришли с севера, отступая от ледника и диких морозов. Мои люди — самое южное племя, ушедшее дальше всех. — Голос Миромира звучал уверенно, твердо, но угрозы в себе не нес, Лилит протянула руки, вопрошая:
— Одежда?
— Да, одежда. Ее носят вот так. — Мужчина помог водрузить лоскуты на бедра Лилит, добавил: — Женщины нашего племени надевают еще и так. — И он повязал второй лоскут одежды на грудь Лилит, одергивая себя от мысли повалить эту дивную деву на шкуры и захватить в объятья. Все-таки незнакомка, гостья. А Покон, данный дедом Родом, явно говорит, что гостям в любом обиталище все лучшее, кров и защиту.
— Какая неудобная одежда. Зачем люди это носят? — обронила Лилит, поправляя повязки.
— Ничего, привыкнешь… Скажи же мне свое имя. Мое тебе известно.
— Я Лилит. — И она опустила глаза. Не могла заставить себя долго смотреть в глаза этому могучему человеку. — Я раньше думала, что на всем белом свете больше никого нет… Не осталось после изгнания… Но есть ты…
Миромир широко улыбнулся, схватил Лилит за руку и повел на свет из пещеры:
— Да что я? Пойдем, я покажу тебе мое племя. Людей много. Только в нашем племени целых два десятка!
— Целых два раза по десять?
— Были тысячи, десятки тысяч, но боги чистили мир от бремени прошлого. Земля гневалась, забирая самых слабых, больных и глупых. Теперь же многие боги взяли разных людей под свое покровительство и велели множиться.
Лилит вышла на свет и снова обомлела. На нее смотрели десятки пар глаз. Три женщины костяными ножами кромсали кожу. Костяными иглами сшивали края кож в то, что они называли одеждой. Еще двое занимались детьми. Младенцев, завернутых в шкуры, взрослые держали на руках, дети постарше делали первые шаги, другие бегали по полянке друг за другом. Черноволосая дева увидела и суровых, заросших мужчин, колдующих над добычей у костра: двое стругали палку-жердь, еще двое разделывали тушу неведомого Лилит животного. Все на миг прекратили свои занятия, разглядывая ее, но только на время, чтобы поприветствовать гостью. Еще бы, ведь новая женщина в племени — залог жизни и процветания. А то, что сын бога, предводитель Миромир, держит ее за руку, так это уже сказало больше, чем смогли бы объяснить они все вместе. Своей же она станет сразу, как только отведает мяса у костра за общим очагом. Вкусивший с племенем сам становится частью племени.